Страха в карих глазах не было ни на грамм, зато удивления целые озера, и вопрос, последовавший за искренним изумлением, был соответствующим:
— Я… меньше часа замужем, а уже что-то должна?!
«Действительно не понимает? — мелькнула мысль, — Или издевается?».
— Райве, — он вновь присел перед ней, положив сильные ухоженные ладони на округлые коленки своей супруги, — вы… знаете, что такое секс?
На сей раз ухмылку она не сдержала, но вновь взяв пилочку и уделив внимание маникюру, невинно поинтересовалась:
— А вы?
Внезапно он ощутил, как дергается правый глаз, вернув тот забытый нервный тик, от которого он с трудом избавился два года назад… и вот снова.
— Знаю, — рыкнул Айрон, — и в теории и на практике!
— Ммм, — Райве очаровательно улыбнулась, — я очень рада за вас.
«И как с ней разговаривать? — задал он себе риторический вопрос, и тут же ответил. — А никак, вот как раз разговаривать я и не планировал!».
— Поднимайтесь, — он и сам встал, протянул ей руку, — сейчас вы будете рады и за себя.
Насмешливый взгляд и невозмутимое:
— Вы еще… не ознакомили меня с теорией, Айрон, — авийянка ласково улыбнулась, — только… избавьте меня от подробностей в описании ваших детских представлений о размножении… смешно слышать из уст взрослого, и я надеюсь, действительно познавшего прелести половой жизни мужчины об аистах, капустах и тому подобном.
На мгновение, утратив дар речи в третий раз за этот день, адмирал осознал что… над ним банально измываются! И кто — женщина!
Гнев затуманил разум и адмирал почти прорычал:
— Предпочитаю продемонстрировать на практике!
Сдержав улыбку, Райве весело взглянула на него, и периодически поджимая губы, почти ласково произнесла:
— Прости, дорогой, у меня сегодня… голова болит.
После данной тирады, более приличествующей престарелой теярийке, девушка вновь занялась ноготками. Едва не взревев от ярости, Айрон поинтересовался:
— Вы… понимаете, что я могу и настоять на своем?!
Вскинув головку, украшенную золотой заколкой на макушке, Райве очаровательно улыбнулась и, видимо не сдержавшись, весело подмигнула остолбеневшему адмиралу:
— Дорогой, — она с трудом сдержала смех, — вы же… военный, к тому же столь… эм… высокого чина, неужели вы не осознаете, что изнасилование несчастной авийской девы несмываемым пятном ляжет на вашу репутацию. — Еще одна усмешка и продолжение. — И я уже молчу о том, что посмевший меня оскорбить, станет кровным врагом моего отца… Так стоит ли ваше желание вкусить тело юной девственницы, столь масштабных последствий?!
На сей раз он выругался, и хрипло произнес: