Потом потянулись минуты ожидания. Они тянулись долго, томительно, а мы уже практически вылетели из города. И тут «Плим».
«Да, девочка моя, я слушаю».
Невольно улыбнулась, бросила взгляд на маму и принялась строчить:
«Вы были правы. У меня проблемы. Вмешался Эдвард Дрейг, мое имя будет внесено в списки невыездных. Но у меня просьба — замените Киран МакВаррас, на Киара МакВаррас. Есть ли такая возможность?».
И снова молчание. Нервно взглянув в окно, поняла, что мы уже на подлете к космопорту.
Напряжение нарастает, а сейр молчит.
Плим!
Хватаю дрожащими руками и вчитываюсь:
«Сомневаюсь что юного Эдварда обрадует помолвка с твоей матерью… Хотя на мой взгляд, она прекрасна. Ты уверена в решении?»
«Хорошо, девочка моя. Удачного полета в родные пенаты».
«У меня будут там друзья?».
«Друзья есть везде. Потребуется помощь, звони».
«Жаль… что ты не моя дочь. О матери не переживай, я присмотрю».
После этого сообщения несколько минут пялилась в пустой экран. Странное и нехорошее подозрение медленно, но основательно закрадывалось в душу. Например, у мамы всегда были поклонники, что с ее внешностью не удивительно, но в нашем доме никогда не было мужчин. А еще на каждый мамин день рождения перед дверями квартиры выстраивались букеты красных роз. Каждый год. А удовольствие это очень дорогое. И подарки маме приносили нередко, причем значительные.
— Мама, — пристально смотрю на нее, — а ты никогда не слышала о человеке, с именем Исинхай?
— Нет, — отвечала мама едва слышно, слезы вытирала постоянно.
— Да? — хотя может она знала другое его имя, все же Исинхай скорее кличка, как например Точеный. — Мам, а таким как ты, ненужным женам, можно повторно выходить замуж?
— Нет! — на сей раз ответил отец.
Ага, дело проясняется.
— А если бы в жизни такой женщины появился другой мужчина, что бы с ним было?
— Вызов на поединок, — ответил воин.
— Смерть, — пояснила мама.
— То есть ненужные женщины так и остаются неприкаянными? — возмутилась я.
Резко выдохнув, отец ответил:
— Господин может отпустить женщину, но та должна оставить детей своих в доме мужа!
Все любопытнее и любопытнее.
— Мааам, — теперь пристально смотрю на нее, — то есть если бы ты, меня вернула этому… этому, короче, то могла бы выйти замуж?
Мама белеет и испуганно смотрит на меня, а ответил опять отец:
— Да.
Даааа… теперь я понимаю, чем мама пожертвовала ради меня. Да всем! Включая возможность наладить личную жизнь. А я все удивлялась, почему она одна? При таком-то обилии мужского внимания.
— Мам, я тебя очень-очень люблю, — прошептала я.