— Правильно, доченька, все правильно говоришь. Сильная ты, в тебе вождей кровь. Только… — осмотрела старуха дом, — дети тебе не нужны пока. В суме седельной у меня травы, с собой брала… думала, отпою по дороге обратной, да не судьба… Тебе оставлю, будешь пить, а я еще привезу.
Задумалась Делайя, кивнула, со словами бабушки соглашаясь. Сама понимала, что негоже детям расти в условиях таких, да и… не смогла бы она отдать ребенка, чтобы его в реку бросили. А отбирали детей женщины, уж эти бы не стали щадить младенца от женщины из другого племени. Знала об этом и Исея.
А Делайя за стол бабушку усадила, налила молока, лепешки дала, а сама сноровисто за мясо взялась. Скоро ужин, Рхард придет.
— Тяжело тебе на таком очаге готовить, — задумалась Исея, — а ты мясо вином смочи, луком заправь, да на ночь оставь. К обеду жарь на огне медленном, мягким будет. Еще хорошо глиной обмазать, да в золу. Ты продержись, а уж я все приданное твое привезу.
Заулыбалась Делайя, уж с приданным не пропадет она.
— Да ласково ты с ним, — начала увещевать Исея, — все лаской, лаской… На ложе супружеском не молчи, хвали его. Скажи какой красивый. Ласки ему дари.
Словно тень на лицо Делайи легла, резко говорить начала:
— Не обнимает он меня, не целует, не люба я ему… О другой думает…
— Это ничего, Делаюшка, ты у меня красавица, а как ласку ему дарить начнешь, так твой он будет. Мужчины они до ласки жадные…
— Да как же ласку дарить, и смотреть он на меня не хочет! — выкрикнула и тут же осеклась.
Поняла Исея, что ранит это самолюбие больше чем грубость Рхарда, улыбку сдержать не сумела. Ближе к очагу подошла, на камни посмотрела и тихо так:
— А ты, Делаюшка, мылась-то когда?
— Ночью, в реке, — тяжело вздохнула девушка.
— А зачем в реке? Ты в ведро брось камни горячие, вода-то и нагреется. Там вон в углу бадья стоит, ты разденься и словно в бане и мойся… а он пусть посмотрит на тело твое красивое, чай от тебя не убудет. И уж если он глаза отвести сможет, тогда я не Исея жена Оридова.
Представила себе Делайя, но тут же на двери взглянула, что шкурой одной закрывались:
— А если войдет кто? Ни запоров, ни засова… чай не только мужнины глаза увидеть могут!
Рассмеялась Исая, лукаво смотрела на внучку:
— А ты попроси его у дверей постоять… уж посмотрим, как быстро дверь поставит! И засов пудовый.
Блестели глаза у Делайи, на губах улыбка блуждает, дом как хозяйка осматривает. Радовалась за нее Исея, но и печалилась тоже — сама нипочем бы не стала женой такого как Рхард… Тяжело это, да Делаюшка справится. Умна она, к цели напролом идет, уж коли стала бы женой вождя, скоро бы запал ее сгорел, а с таким как Рхард на долгую жизнь хватит. Лишь бы не был он зверем, руку на ее кровиночку не поднимал.