– Похвальная благоразумность.
– Это понимаю я, который сидит здесь, на передовой. Но там, – указал он куда-то наверх, – не понимают. Ты просто один из. Боевая единица, которая мутит воду и мешает остальным.
– Я это уже слышал. Ещё я уникальный мастер, как вы сами сказали. Единственный в своём роде. Тот, кто может спасти ваши задницы, если к нам заявится кто-то действительно серьезный.
– Верно, – кивнул полковник, задумчиво смотря на меня. – От тебя хотят инициацию стихий, боевые вылазки, разведку и создание артефактов.
– Никогда не сомневался в размере аппетитов тех, кто у власти.
– Не ёрничай, тема серьезная.
– Чужих для себя людей я обращать не буду. Как не просите. Буду принимать к себе в клан, с принесением клятвы. Считайте, что мы будем как компания подрядчик. К нам можно обратиться и заказать услуги.
– Государство присутствует во всех крупных компаниях, парень. Никто тебе не позволит быть самому по себе.
– Вы задали откровенный формат разговора, полковник. Как именно собираетесь мне помешать? Натравите искателей? Пустая трата человеческих ресурсов. Сбросите бомбу? Так я переживу. Надавите на моих людей? Так я тоже давить умею.
– Иван дал девяносто девять процентов, что ты пойдешь мстить в случае чего.
– И он прав. Я хочу дружить, но вы сами предлагаете то, что делает дружбу невозможной.
– Ты не понимаешь всю важность происходящего. На кону стоит судьба государства. Да ладно мы, всего мира!
– Угу. То-то все страны объединились и действует сообща. Конечно же никто не тянет одеяло на себя. Не прикрывайтесь высокими идеалами, когда ведете речь о банальной борьбе за власть.
– Много-то ты понимаешь.
– Ну видимо что-то понимаю.
Я и правда раньше никогда не задумывался о таких вещах, как что такое природа конфликта. Сейчас же я видел взаимосвязи и расстановку сил. Наш с полковником конфликт состоял в том, что мы хотели разного. Он сделать меня зависимым, получить верный инструмент для достижения своих целей. Не скажу, что его цели так уж плохи. Речь идет и правда о жизнях людей, выживание страны, мирном сне простых граждан. Я понимал и признавал важность того, что делают военные. Признавал то, что им очень нелегко. Но также я признавал свои интересы, которые стремились совсем в другую сторону. К независимости. Причем я не считал, что мои цели противоречат безопасности страны, как раз наоборот. Если я смогу развить клан до высокого уровня, то государство получит верного союзника. Но они не хотят сотрудничать, они хотят доминировать. Что, опять же, вполне здравая позиция для целого государства и тех, кто им руководит.