Судья Ло бросил быстрый вопросительный взгляд на судью Ди и, когда тот кивнул, сказал, обращаясь ко всей компании:
— Вчера нам не хотелось вас расстраивать, господа, поэтому мы объявили, что танцовщица поранилась. Но на самом деле ее убили.
— Так и знал! — пробормотал Могильщик. — Ее мертвое тело лежало совсем рядом все время, пока мы выпивали и беседовали.
Придворный поэт с ошеломленным видом смотрел на Юлань.
— Убили? — переспросил он. — А вы ее нашли?
Когда поэтесса кивнула, академик сварливо произнес:
— Ло, вам следовало бы сказать нам об этом. Нас, знаете ли, не так-то просто расстроить. А благодаря своему долгому опыту расследований, который я приобрел, работая судьей, я, возможно, мог бы дать вам пару полезных советов. Итак, выходит, у вас на руках два убийства, а? Оставил ли прикончивший танцовщицу негодяй какие-нибудь улики?
Видя, что коллега колеблется, судья Ди ответил вместо него:
— Оба эти дела тесно связаны, господин. Что до студента Суна и поисков, которые он вел в архиве, я полностью согласен с тем, что его отец был виновен в государственной измене и что в этом отношении Сун ошибался. Но мой коллега и я думаем, что студент оказался близок к тому, чтобы выследить лицо, донесшее на его отца не столько из патриотических, сколько из шкурных соображений, а именно...
Его речь прервал отчаянный возглас поэтессы.
— Неужели вам так необходимо и дальше вести эти ужасные разговоры? — дрожащим голосом спросила она. — О преследовании своей жертвы, о том, как вы приближаетесь к ней, все сильнее сужая круги? Вы забыли, что я тоже обвиняемая, что над моей головой нависла угроза смертного приговора? Да как вы можете...
— Успокойтесь, Юлань! — вмешался академик. — Ни о чем не тревожьтесь! Конечно, у вас нет ни малейшего повода беспокоиться о том, каким будет приговор. Столичные судьи все, как один, превосходные люди, я лично знаю каждого из них. Уверяю, ваше слушание будет чистой воды формальность, после чего они полностью вас оправдают.
— Совершенно верно, — сказал придворный поэт.
Судья Ди быстро продолжил:
— Госпожа, у меня есть для вас хорошая новость. Несколько минут назад я сообщил, что оба анонимных письма — и с доносом на генерала Мо, и то, что обвиняет вас, — были написаны образованными людьми. Так вот, мы обнаружили, что эти письма написало одно и то же лицо, и теперь, госпожа, мы сможем взглянуть на ваше дело с новой точки зрения.
Академик и придворный поэт в полном изумлении уставились на судью.
— А что с убийством танцовщицы? — каркнул Могильщик. — Я бы послушал еще об этой лисице, ведь, в конце-то концов, ее убили прямо у нас под носом!