Судья помедлил в галерее под красным лакированным навесом, восхищенный прелестной картиной. В расщелинах меж покрытыми мхом камнями росли пучки тонкого бамбука и небольшой куст с глянцевитыми красными ягодами. За садовой стеной виднелись высокие клены окружавшего резиденцию парка. Ветерок шелестел в их листве, которая переливалась всем богатством осенних красок — красным, коричневым и желтым. Судья подумал, что сейчас должно быть около четырех часов.
Он повернулся, открыл раздвижные решетчатые двери, покрытые красным лаком, и вошел внутрь, направившись прямиком к чайному столику, потому что его очень мучила жажда. К его разочарованию, там оказалось пусто. Впрочем, это было неважно, ведь оба высоких гостя Ло, которых пора было навестить, наверняка угостят его чаем.
Самый насущный вопрос заключался в том, следует сейчас переодеться или нет. И академик, и придворный поэт были старше судьи и годами, и положением, поэтому, строго говоря, он должен бы выйти к ним как он есть, при полном параде, в церемониальном облачении. С другой стороны, ни один из двух гостей не занимал в данный момент официального поста. Академик год назад удалился на покой, а Чан оставил придворную должность, чтобы целиком посвятить себя подготовке полного собрания собственных сочинений.
Если судья явится к ним в парадном костюме, это может быть воспринято как дерзость, как попытка подчеркнуть, что он, судья, лицо официальное, а они — нет. Вздохнув, он припомнил древнюю поговорку: «безопаснее бросить вызов тигру в его логове, чем приблизиться к высокопоставленному чиновнику», и в конце концов остановился на фиолетовом платье с длинными рукавами с широким черным кушаком и на высокой квадратной шапочке из черной газовой материи. Он надеялся, что такой достойный, но скромный вид встретит общее одобрение, и вышел из комнаты.
Судья уже заметил, что, хотя все постройки переднего двора, включая его собственные покои, были одноэтажными, дома в других дворах состояли из двух этажей и вдоль верхнего тянулись широкие балконы. Теперь он увидел на балконе высокого здания в задней части главного двора множество снующих туда-сюда слуг и служанок. Очевидно, там шла подготовка к предстоящему сегодня вечером званому ужину. Судья прикинул, что у его коллеги должно быть никак не меньше ста человек прислуги, и содрогнулся, представив, во что обходится содержание такой роскошной резиденции.
Он кликнул слугу, и тот сообщил, что судья Ло уступил академику свою собственную библиотеку в левом крыле второго двора, а придворному поэту отвел угловые покои правого крыла. Судья приказал слуге для начала проводить его в библиотеку. Стоило ему только постучать в прекрасную резную дверь, как глубокий низкий голос ответил: