С утра в городе звучала музыка.
Я шел по вымытым улочкам, мимо украшенных гирляндами домов, вверх, к холму Гулливера.
— Вась…
Я оглянулся.
Мария-Луиза, без ордена, совсем как раньше, стояла и смотрела на меня.
— Вась… Прости меня, дуру…
Все внутри у меня перевернулось. Мне захотелось обнять ее, такую родную, почти как маму…
— Да ладно тебе, — сказал я.
— Я от них ушла, Вась… Они такие дураки…
— Да ладно…
— Нет. Так нельзя. Уедем? А? Вась?
— Уедем…
Мимо нас бежали люди. Все торопились поближе к холму. Туда, где должна была состояться церемония…
— Не пойдем туда. Давай отсюда, Вась…
Мы встали рядом с будочкой газировщицы.
Подъехал на лошади мушкетер, достал из кармана яблоко, разрезал кинжалом на дольки и стал тупо жевать. Остановился парень. Закурил трубку, помахал, разгоняя дым, и тоже уставился на холм.
Честно говоря, я больше смотрел на Марию-Луизу, а не на холм… Поэтому, когда раздался восторженный крик, я лишь мельком увидел, что Гулливер стал подниматься. Ноги его еще были на земле, а голова поднималась все выше. А я
смотрел, смотрел. Снова все закричали… Гулливер твердо стоял на ногах… Неужели город действительно стал городом Удачников…
И вдруг… Лопнул бетон постамента, вздыбились камни… Гулливер стал медленно проседать…
Сначала в землю ушли ботинки… затем — чулки… Вот он вошел в холм уже по колено…
Вопль ужаса пронесся над толпой. Огромная тысячетонная скульптура уходила в землю. Легко и свободно. Лукаво улыбаясь многотысячным зрителям. И не было никаких сомнений: еще несколько секунд, и земля навсегда скроет своего героя.
Но тут что-то произошло. Гулливер на мгновение застыл. Затем раздался грохот — Гулливер даже чуть подпрыгнул вверх, и вот из холма, из того места, куда уходили его ноги, вздыбился поток воды. Поток доходил Гулливеру до пояса и низвергался вниз, в пене и реве, все сметая на своем пути — фонари, газетные киоски, машины.
И вот он устремился на город.
Я так и не знаю, что произошло. Возможно, Гулливер своей тяжестью продавил водяной пласт и вода из водохранилища, расположенного выше, по закону сообщающихся сосудов хлынула вниз, на город…
Поток катил на нас, желтый, в лиловой пене.
Как сейчас помню лошадь и телегу, кувыркающихся на гребне волны. Оглобли треснули, но звука не было слышно, в какой-то момент лошадь оседлала телегу, потом телега перевернулась, крутились колеса, но вот и они скрылись, а на их
месте выпрыгнул из воды хомут…
Мария-Луиза метнулась к мушкетеру. Он тупо смотрел на происходящее и жевал яблоко.
— Надо открыть шлюз!
Я понял, что она имеет в виду. Если открыть шлюз и спустить воду, уровень понизится, и можно избежать катастрофы.