Ему явно невесело. Он там чего-то себе… Вроде, как бы… А на самом деле… А?
— Ты прав, Риччи… Не смешно ему. Нет, не смешно. Не нравится ему в нашем городе!
Он поудобнее перехватил ножку рояля и направился в мою сторону. Теперь он держал ножку, как биту лапты, а роль мячика, видимо, отводилась мне.
Первый негр, с седой щетиной, наматывал на локоть струны. Или чтобы вязать меня, или своего товарища, если тот чересчур увлечется «игрой»….
Я попятился.
Негр шел на меня, поигрывая ножкой, сверкая веселыми зубами.
— Тебе не смешно?…. Нет! Не смешно… Я это сразу заметил…
Он подтолкнул меня животом…
Оба захохотали.
— Прочь! — раздалось за моей спиной.
Сзади стоял паренек в ковбойской шляпе.
В руке у него поблескивал кольт.
Нападавшие попятились.
Паренек выстрелил в воздух.
Грузчики бросились бежать. С небритого соскочила шляпа, он раздавил ее тяжелым
ботинком, превратив в соломенную лепешку.
Первый отбросил ножку рояля: так бежать было легче.
Паренек обернулся:
— За мной! Быстро!
Некоторое время мы шли молча.
— Как тебя звать? — спросил паренек.
— Вася.
— А меня Мария-Луиза. Мария — в честь мамы, а Луиза — в честь папы. Папину маму звали Луиза.
— Как?!
— Да. Я девчонка. Девчонка. Быть девчонкой… Всю жизнь… Застрелиться можно.
Она взглянула на меня зелеными глазищами, расхохоталась, подбросила в воздух шляпу,
поймала, по-клоунски пришлепнула к голове:
— Вперед!
И потянула меня вниз, под уклон улицы, в самую середину булыжного потока, который и вынес нас на набережную…
Девочки здесь прыгали через веревочку.
Длинные платья были заткнуты за пояс, смешно плескались в воздухе панталончики.
— Хочешь прокатиться?
По склону холма спускались кабинки подвесной дороги.
Мы прыгнули в одну из них.
Мария-Луиза касалась меня локтем, шляпой, кобурой, ногами, — ей не стоялось просто так, она перегибалась через борт, кричала:
— Эй, внизу! Приятного аппетита!
В палисаднике обедало семейство. Мужчина в жабо, женщина, дети…
Нас качнуло. Кабина остановилась. Повисли в воздухе и другие кабинки.
Потом мы поехали вниз, задом наперед.
Снова увидели мужчину в жабо. Он вытирал о скатерть руки…
Проскочили посадочную площадку, развернулись и стали подниматься вверх спиной по ходу движения. Механик на площадке удалялся от нас. Он хохотал.
— Бывает, — успокоила меня Мария-Луиза. — Однажды я до утра здесь сидела… Внимание…
Мы приближались к верхней площадке.
— Прыгай!
Она спрыгнула первой, за ней я.
И сразу же кабинки остановились. На этот раз навсегда.
Но это не вызвало паники. Люди в кабинках улыбались, устраивались поудобнее. Монах в черной рясе достал из портфеля складной стульчик. Офицер вынул книгу. Барышня вязала…