— Ты позвонил спросить, готова ли я отказаться от всего ради тебя. Я в обоих случаях обречена. Если я соглашусь уехать с тобой, ты откажешься, испугавшись, что я никогда тебе этого не прощу. Если скажу «нет», ты на меня обидишься и тоже никогда меня не простишь. А значит, в кои-то веки тебе придется самому мне поведать, чего ты от меня хочешь, потому что я в кои-то веки не имею ни малейшего представления.
— Я прошу немного: одни выходные, — произнес я наконец.
Больше одних выходных нам все равно не осилить. А может, и не выходные, а два дня на неделе, скромная же просьба — жалкие понедельник и вторник?
Она улыбнулась, явно позабавившись. При этом не смеялась. Это означало согласие.
— Куда поедем? — Ждать моего ответа она не стала. — Вернемся обратно, — сказала она.
Я понял, что она имеет в виду.
— Людям не дано возвращаться обратно.
— Так мы же не люди. Мы другой биологический вид.
Я подался вперед и поцеловал ее в губы. Она заключила мое лицо в ладони и вернула мне поцелуй. Выйдя из ресторана, мы не смогли разомкнуть рук, так и шли, сцепившись ладонями, по Мэдисон-авеню. То был один из самых дивных моментов во всей моей жизни.
— Что ты скажешь Манфреду? — спросила она, произнеся его имя на немецкий лад, но без тени иронии.
— Манфред — он Манфред и есть. — Потом, подумав: -Он уже все знает, и всегда знал. А твой муж?
— Говорит — мы с тобой как дети. — Потом, помолчав: -Может, он прав. В любом случае он переживет.
Мы им скажем совсем немного. Про какую-нибудь скучную лекцию, которую я должен прочитать. А у нее встреча с автором неподалеку от Бостона — он едет домой после несчастного случая. Впрочем, если нажмут, мы откроем им правду.
Волшебство этого дня поселило во мне такое ощущение счастья, что, ничего заранее не планируя, я на следующий день около полудня набрал ее номер. В том же месте в то же время? Разумеется. Мы встретились в том же самом ресторане, заказали ту же самую еду. А потом, поскольку обед закончился, как и предыдущий, встретились и на следующий день.
— Мы уже три дня вместе. Как думаешь, это конец? — спросил я.
Ну ты и болван, вздохнула она. Взяла меня за руку и не отпускала. Я проводил ее до работы.
— Ты сказал Манфреду? — поинтересовалась она.
— Ни сегодня, ни вчера. — Меня порадовало, что ей это интересно. — А ты? — осведомился я.
— Ничего не сказала.
— Если бы захотели, могли бы так жить до конца дней.
— Ритуалы, — произнесла она. Имея в виду: да, могли бы.
— Не ритуалы. Ритуалы — это повторение того, что уже случилось, репетиции — повторение того, что произойдет потом. А нам что подходит?