– Нет, нет, инспектор. Сержант для нас – это слишком важная фигура. Мы удостоились беседы с констеблем Бампкином, правда, Аарон?
Мистер Орум улыбнулся и согласно кивнул.
– Его зовут Хэнкок, – поправил ее инспектор, – и он отличный молодой офицер. Надеюсь, что вы ответили на его вопросы откровенно, в полном объеме и… вежливо.
– Он наглый мужлан, – не сдержалась корреспондентка.
– А вы считаете попытки поймать убийцу наглостью? Убийцу, который уже совершил два убийства и может убить еще?
– Наглость – это допрос, который подобный тупица устраивает невинным гражданам, как будто они обычные преступники.
– Тогда я дико извиняюсь, но мне придется еще раз огорчить вас, – спокойно сообщил ей инспектор, – потому что я хочу лично услышать ваш рассказ о двух прошедших вечерах.
– Тогда и я дико извиняюсь, но буду вынуждена огорчить вас, инспектор. У меня неотложные дела. Увидимся здесь позже? – обратилась она к Оруму, и тон ее стал мягче.
– Конечно, – вновь улыбнулся тот. – Нам же больше некуда деться.
Женщина улыбнулась ему в ответ, после чего встала и прошла в общий бар. Мы услышали стук ее каблучков по плитке, когда она быстро прошла к лестнице, ведущей в ее комнату.
– А у меня никаких срочных дел нет, – сказал мистер Орум, – и я с удовольствием отвечу на ваши вопросы, инспектор… Сандерленд, не так ли?
– Да, сэр, именно так.
– Рад с вами познакомиться. Аарон Орум. Артист, изобретатель, бизнесмен, гедонист…
«И клоун», – закончила я про себя. По крайней мере, я надеялась, что не произнесла это вслух. Но внезапная улыбка леди Хардкасл заставила меня в этом усомниться.
– Прошу вас, присаживайтесь, – продолжил Орум. – Я ко всем обращаюсь.
– Благодарю вас, сэр. – Инспектор положил свой начищенный котелок на стол перед собой и достал из внутреннего кармана пиджака ручку и блокнот. – Вы присутствовали на каком-нибудь из просмотров?
– На обоих, – ответил Орум.
– Неужели на обоих?
– Это именно так, безо всяких «неужели». Во второй вечер я ожидал увидеть другую программу – и во многом это так и случилось, – но для меня было очень трогательно второй раз за неделю увидеть собственную фильму, показанную в честь бедняги Бэзила.
– Вашу фильму?
– Да, инспектор, мою. Уверен, что вы уже слышали эту историю. Кажется, она известна всем в окру́ге.
– Будьте снисходительны ко мне, сэр. Объясните, каким образом фильма, сделанная компанией мистера Читэма, стала вашей?
– Знаете, мне уже надоело это объяснять.
– Но, как я понимаю, для вас это очень важно, – заметил Сандерленд. – Мне казалось, что вы с радостью станете объяснять это всем, кто будет готов вас выслушать. Ведь вы подразумеваете наличие некоей кражи. И наверняка хотите получить компенсацию. Или вы ждете возмездия?