– Одна мудрая старуха однажды сказала мне, что викарий – человек чести и принципов и что я в большинстве случаев могу полагаться на его слово. Думаю, что это вполне может означать, что он не безумный убийца…
– Мне только сорок один год.
– В воскресенье стукнет сорок два, правильно? А значит, вы уже старая.
– Наглая девчонка. У меня еще хватит ума…
Телефонный звонок так и не позволил мне узнать, на что могло хватить ее ума.
– Я только отвечу на звонок, миледи, – с этими словами я поспешно покинула комнату.
– Просто запиши сообщение! – крикнула мне вслед хозяйка. – А я пока закончу с этими рисунками.
– Обязательно.
– Если только это не Герти.
– Ну конечно.
– Или не что-то очень срочное.
Со вздохом я сняла слуховую трубку и четко и ясно произнесла в аппарат:
– Чиппинг-Бевингтон два-три слушает. Алло…
– Фло? – прозвучал в трубке мужской голос. – Боже, неужели это вы?
– Насколько я понимаю, да, – ответила я.
– А ведь это действительно вы…
– Рада, что мы с этим разобрались. Но вас я пока не знаю, мистер…
– Это я, – произнес голос.
Я промолчала. Так могло продолжаться до бесконечности.
– Это я, – еще раз повторил мужчина. – Скинз. Вы меня помните?
Айвор Скинз Мэлоуни по прозвищу Дятел был барабанщиком из оркестра, который влип в историю, произошедшую в «Грейндже» сразу же после нашего приезда в деревню[29]. Он и его приятель-контрабасист Барти Данн останавливались у нас на короткое время после того, как все утряслось. Мы тогда устроили отличный музыкальный вечер. Конечно, я его помнила.
– Конечно, я вас помню, мистер Скинз. Всегда рада вас слышать.
– Когда вы узнаете, почему я звоню, можете изменить ваше мнение.
– А вы что, совершили кровавое убийство и теперь вам нужно место, чтобы отлежаться, пока легавые не потеряют след?
– Скорее, мы едем в Глостер, и поезд сломался как раз в Чиппинг-Бевингтоне. Но место, чтобы отлежаться или, скорее, просто преклонить голову, нам действительно нужно. Что, если мы заглянем к вам на огонек?
– Мы? – повторила я. – Вы о всем оркестре?
– Нет, – рассмеялся он. – Только я и Барти. Лучшая ритм-секция в Лондоне. Мы просто нарасхват. А сейчас застряли с какой-то деревенщиной по пути в Глостер… Так как?
– Боюсь, не мне здесь решать. Вы можете подождать, пока я переговорю с леди Хардкасл?
– Конечно, могу, моя сладкая валлиечка, – ответил барабанщик, – но не задерживайтесь. Тут одна милая старушка рвется к телефону, и я не уверен, что смогу долго сдерживать ее натиск.
Я положила слуховую трубку на столик в холле и поспешно вернулась в гостиную. Здесь повторила просьбу Дятла.