– Думаю, констебль Хэнкок, вы должны проследить за тем, чтобы яблоко тщательно исследовали, – сказала миледи. – Если наши предположения верны и эти смерти как-то связаны с фильмой, тогда оно должно оказаться орудием убийства.
– Я говорила с инспектором, миледи, – объяснила я. – Он попросил нас упаковать яблоко в плотную бумагу, с тем чтобы мог сам отвезти его доктору Гослингу.
– Великие умы мыслят одинаково, правда? – заметила миледи.
– Наверное, – согласилась я. – Хотя мне неоднократно давали понять, что дураки тоже мало чем отличаются друг от друга.
– И то верно. Ты не подашь пару ложечек, дорогая? Тогда я смогу освободить его, не дотрагиваясь…
Выйдя в столовую, я взяла две ложки для супа из буфета. На обратном пути заглянула в кабинет леди Хардкасл и разыскала там упаковочную бумагу.
– Я подумала, что суповые ложки подойдут лучше, – сказала я, возвратившись. – Они более плоские и не повредят фрукт.
– Эта девочка чертовски умна, – заметила миледи. – Вы со мной не согласны, констебль?
– Я всегда говорил, что вы обе – самые умные люди, которых мне доводилось встречать.
– Вы прелесть. Но и мы, так же как и все, совершаем ошибки по ходу дела.
– Это вы так считаете, миледи, – заметила я.
– Вот именно, – согласилась хозяйка. – Я их совершаю, а Армстронг у нас просто гений. Не знаю, что бы я без нее делала.
– Ну, начнем с того, что тот недомерок с гарротой[55] в переулке возле Сент-Мартин-лейн давно вас прикончил бы.
– Боже, а ведь ты права, – сказала миледи. – Я про него и думать забыла… А что, черт побери, мы вообще там делали?
– Пытались тайно проникнуть в Театр Гаррика.
– А, ну да, правильно. Мы ведь так и не выяснили, почему тот пруссак покупал билеты в одну и ту же ложу в течение целого месяца.
– Если только он не готовил покушения, то я продолжаю утверждать, что он был влюблен в кого-то из труппы.
– А тогда там было множество красивых актрис и симпатичных актеров, правда?
– Правда. Но тот парень с гарротой был вовсе не красавец.
– Особенно после его стычки с тобой, милая, – согласилась миледи. – Ты с ним быстро разобралась. Так вот, констебль, если б не юная Флоренс, я бы умерла в переулке между Чаринг-кросс и Сент-Мартин-лейн. Она… она просто прелесть.
Пауза в ее словах была вызвана необходимостью приложить некоторое усилие, чтобы освободить орудие убийства из руки жертвы, которую уже охватило трупное окоченение.
– Ну вот, все в порядке, – сказала леди Хардкасл. – А теперь давайте получше упакуем его для Симеона и выпьем по чашечке чая. Вы с нами, констебль?
– Не откажусь, миледи. Хотя я с бо́льшим удовольствием сделал бы это в другом месте, – он кивнул в сторону лежавшего на полу тела.