— Скажите мне, пожалуйста, бывает ли так, что он внезапно исчезает на какое-то время, будто для того, чтобы скрыть свое состояние, свое психическое расстройство, право не знаю, как это назвать.
Она стала меня сильнее укачивать.
— Я начинаю подозревать, что вы со мной встречаетесь исключительно из-за моего мужа.
— Мне очень важно знать то, о чем я спрашиваю.
— У каждого есть свои тайны. Я не знаю. Иногда он исчезает, даже среди ночи, потом возвращается, словно после тяжелой работы. Есть у него такая странность, но я никогда об этом не думала.
Меня уже непрерывно трясла лихорадка, я скрючился под мокрым плащом, прижавшись головой к ее теплым коленям. Она перебирала мои волосы, прядку за прядкой, как бы снимая с них сухие еловые иголки.
— Поздно уже, — я щелкнул зубами.
Ее руки остановились на моих висках.
— Выкурим по сигарете, ладно? — прошептала она.
Она давилась мокрым, едким дымом. Река гудела, как дремучий лес во время грозы. Чтобы сдержать дрожь, я закусил край воротника. Пригибаемый ветром, мокрый куст ритмично царапался о стену.
Она крепко стискивала пальцами мое плечо и я не решался напомнить ей, что нам пора расстаться. Отгороженная темнотой, она утратила все запомнившиеся мне черты, я не узнавал ни ее прикосновения, ни ее дыхания, ни улыбки, которую угадывал в иные моменты.
— Может, вы уже превратились в ведьму? Верно я говорю? — спросил я.
— Может быть, — она глубоко затянулась сигаретой, и я увидел мелкие зубы в приоткрытом рту и черную тень старомодной ямочки на подбородке.
— Все в порядке, — сказал я. — У колдуний не бывает таких банальных ямочек.
Я хотел поудобнее сесть на соломе, но она снова стиснула мое плечо.
— Уехали бы вы со мной? — спросил я сквозь дрожащие губы.
Она долго тушила об пол сигарету, потом обняла меня, как раньше.
— У вас жар, — она прикоснулась губами к моему лбу.
— Надо уже идти. Я вас заражу гриппом.
— Ко мне не пристает зараза. Я уже сколько раз говорила вам.
— У меня на губах что-то выскочило.
Она прикоснулась своими губами к моим.
— Девичья болячка. Лихорадка, — шепнула она мне в рот. — И вам не стыдно? Огромный двухметровый детина с душой девчонки.
Я пошевелился, пытаясь высвободиться из ее объятий, но она сплела пальцы на моем локте.
— Может я вас шантажирую и принуждаю встречаться со мной? — спросил я. — Право не знаю, что об этом думать.
— Никто меня не может к чему-то принудить.
— Мне это очень нравится. Люблю независимых женщин.
— Я заметила.
— У меня ужасно болит голова.
— Вы хотите уйти?
Она отпустила мое плечо. В висках назойливо стучал пульс. Мне стало очень холодно, я покачнулся и ударился лбом о ее спину.