— Меня, знаете ли, нисколечко не занимает, что когда-нибудь произойдет, — продолжал Ильдефонс Корсак. — Меня гораздо больше интересует, что раньше было.
— Тогда почитайте исторические книжки.
— Хе-хе, — лукаво усмехнулся Корсак, — это я сам знаю. Но что было еще раньше? Вот загадка. И об этом никто не пишет.
Вдали, в искрящемся над рельсами воздухе показалась чья-то фигура.
— Кто это может быть? — лениво спросил партизан.
— Вероятно, женщина.
— У вас, граф, только одно на уме.
— Клянусь, ведь видно, что она в пла-латье.
— Где, где? — загорелся Ильдефонс Корсак.
— Ну там, на рельсах.
— Это какой-то кустик.
— Дедуся, у вас ведь слабое зрение.
— Да и слух иногда подводит, — вздохнул Корсак. — А когда-то я рубль за полверсты узнавал.
— Ну, кто бы рубль не узнал, особенно когда он был золотой.
Приближался путевой мастер. Синяя его спецовка была расстегнута, запыленную фуражку он нес в руке. Он едва заметно волочил левую ногу.
— Валяйтесь, дармоеды, валяйтесь! — кричал он издалека. — Ведь не на себя работаете.
— Правильно говорит, хотя и марксист, — заметил партизан.
— И не холодно вам на голой земле, еще насморк схватите.
— Мы люди привычные, а граф лежит на носовом платочке.
— У-уважаемый, я сто-столько раз го-говорил…
— Работы даже признака нету, — сказал путевой мастер, надевая фуражку, чтобы придать своему тону официально-служебную вескость.
— Так говорить не следует, — строго возразил ему партизан. — Я прикрутил восемьдесят шесть гаек.
— Если бы ты себе дом ставил, так за это время уже подвел бы его под крышу.
— У меня нет дома. Я лишен собственнического инстинкта.
— Я вас насквозь вижу, Крупа. Ну, чего стоите?
Ильдефонс Корсак сделал два неуверенных шажка.
— Пан асессор, — начал он.
— Какой асессор, что за асессор? У вас только старое время в голове.
— Конечно, я немного путаю, ведь в моем возрасте человек и плохо слышит, и плохо видит, пан Добас.
— Только не Добас, только не Добас. Моя фамилия Дембицкий.
— Пан Дембицкий, я пришел по поводу должности.
— Какой должности?
— Ну, тогда, за угощением, когда мы жильца спасли, вы обещали мне должность путевого обходчика.
— Вы поглядите на него. А еще говорит, будто не видит и не слышит.
— Это только в вопросах общего характера. А когда я работаю, так и вижу и слышу. Было время я за полверсты рубль узнавал.
— За полверсты рубль, говорите?
— Охо-хо, рублем в него попал, — сказал партизан.
Путевой мастер снова снял фуражку и сосредоточенно стал разглядывать ее подкладку. Но медленный скрип колес вывел нашего начальника из задумчивости. По дороге вдоль путей тащилась телега с высокими решетчатыми боками, рядом со взмокшей лошадью шел возница в бараньей шапке и сразу за ним — Ромусь. Завидев нас, Ромусь начал нервно поплевывать.