Хм. Ну, вообще-то, не только он. Конечно сомнительно, чтобы он получил сколь-нибудь значимую сумму. Все же Борис никто и звать его никак. Но в его положении будешь рад и мелочи. Как той же скидке на питание в бистро. Как оказалось, денег у него не так чтобы и много. Финансы таяли с завидной регулярностью. Краски он конечно готовил сам, но ингредиенты на их изготовление приходилось покупать. И, кстати, писать картины маслом, оказывается куда дороже акварели.
Снял полотно с мольберта, повесил на стену и прикрыл тканью, чтобы никакая муха не вляпалась, внося свою лепту. Всякие там авангардисты пока еще не в моде, а потому могут не понять. Тем более, что картина уже завершена. Эту партию он собирался отвезти на соседний Германский колониальный архипелаг и выставить на продажу в тамошней галерее. Точно так же, как поступил в свое время с акварелями. Только очень надеялся, что в результате он все же вернется обратно на Вольвик, а не окажется в кочегарке какой-нибудь калоши.
Он успел получить лог о завершении следующей картины, когда в дверь постучали. Да требовательно так. В груди тут же поселился неприятных холодок. Думать над тем, чтобы это могло значить он не собирался. Первое что сделал это подхватил оба револьвера, который всегда держал неподалеку.
— Откройте, полиция!
Ага. Ситуация немного прояснилась. Но только самую малость. Что он такого натворил? Пристрелил на охоте не того кабана? Разрешение на охоту у него кстати имеется. И вообще, отстрел кабанов тут только приветствуется. Было дело, один умник решил разнообразить флору и завез сюда несколько особей. А на острове у них не нашлось конкуренции. В купе с их плодовитостью и обширной кормовой базой в виде сельхозугодий они превратились в настоящую проблему. Ну да, не суть важно.
Не чувствуя за собой никаких грехов, Борис и не подумал прятать оружие, пока не убедится, что это действительно полиция. Признаться, шевельнулась мысль, что это может быть сыскарь с Морозовского.
Однако когда он открыл дверь, увидел двух знакомых полицейских. Квартальный и офицер криминальной полиции, тот самый, что надзирал за ними в гостинице в день их прибытия. Едва увидев у него в руках оружие, они тут же засуетились, кинув руки к своим кобурам.
— Тихо, тихо, месье, — отбрасывая оружие на кровать, вздел руки вверх Измайлов. — Я только хотел убедиться в том, что это действительно полиция, а не воры прикрывающиеся честным именем полицейских.
— Н-ну т-ты, — неопределенно дернул подбородком тот, что был в гражданском. — Собирайся. У комиссара к тебе есть несколько вопросов.