— Сутки?! — Я удивленно вскинула брови. — Перелом неделю будет срастаться. И это еще на эликсирах!
— Он Меч, — отозвался Джером.
Ну да. Вот сейчас все стало понятно-понятно.
— Его с четырех лет готовили к подобному, — между тем продолжал он. — Ковали дух и тело. Даже источник у него сильно изменен. Обратила внимание, что мета еще не полностью инициирована?
Я заинтересованно кивнула.
— Да, заметила, что она слегка… подвижна.
Вообще-то, у магов примерно к двадцати годам мета полностью сформировывается, теряет подвижность, переставая передвигаться по телу. Моя вон уже давно не ползает по коже цветным рисунком, а прочно закрепилась и потускнела, свидетельствуя: чародей вошел в свою полную силу.
— Это оттого, что часть силы Эрриана закольцевали внутри тела, чтобы он мог быстрее восстанавливаться. А сам резерв искусственно расширили в несколько раз.
— Но подобное может убить мага, — вырвалось у меня. Как целитель, я прекрасно знала, о чем говорила.
— Не только…
Смуглый на миг задумался. Окинул меня внимательным взглядом, словно решал: говорить или нет. И… промолчал.
— Эрриан пошел на этот шаг, — упрямо спросила я, — чтобы… беречь жизнь императора?
— Пошел? Его никто не спрашивал! — вздохнул темный. И добавил, поясняя: — В империи есть крепость, где куют тело и дух таких, как Эрриан: магов с сильным, очень сильным уровнем дара. Набирают детей не старше четырех лет. И начинаются ежедневные тренировки, ломающие не только кости, но и психику. Оттуда выходят идеальные телохранители. Не больше трех в год…
«Или не выходит ни одного», — домыслить труда не составило.
— А сколько входит?
Я представила себе четырехлетнего ребенка, которого ставят перед выбором: сражайся или умри. И ужаснулась.
— Сотня.
— Кто же из родителей согласится отдать свое дитя на смерть?!
— Некоторые дети — сироты. Кто-то родился в бедной семье и был выкуплен. Редко, но забирают из семей аристократов, — это своеобразная форма демонстрация власти императора. Род, не отдавший своего ребенка, могут обвинить в неподчинении воле владыки, а значит — измене.
Повисла тишина. Темный словно жалел о том, что сейчас рассказал. А я пыталась осмыслить услышанное.
— Так есть книги? — Смуглый устало потер лоб.
— Есть. Целых две! — заверила я.
— Давай обе. Вдруг одна из них окажется сопливым романом, — тоном «знаю я вас, женщин» произнес он.
Ну, раз уж так просит…
— Вот тебе книга с потрясающим сюжетом, где герои обнажают все свои чувства, мысли, ну и тела заодно. — Я вручила остолбеневшему темному анатомический атлас.
А что, в описании сего произведения я ни разу не соврала: там были не только обнаженные люди, но и вовсе без кожи, а также без мышц и иногда даже костей. Судя по тому, как посмотрел на меня смуглый, он предпочел бы любовный роман.