– Хороший тост, – сообщил ему я, принял бутылку из рук собеседника и сделал из нее изрядный глоток.
– И повторюсь – в Майке не сомневайся, – выдохнув, сказал Адамс. – Он не струсит и не отступит.
– Он тебе сейчас заменяет сыновей? – утвердительно спросил я. – Ведь так?
– Так, – подтвердил Джон. – Но я все равно его отправлю с тобой. Потому что он единственный, кому я доверяю так же, как себе. И хватит об этом.
– Как скажешь. – Я встал с чурбачка и потянулся. – Слушай, а что за зло обитает в этой Черной Пустыне? Ну ты упоминал – зримое, незримое…
– Есть такое. – Адамс сплюнул, а после втянул ноздрями воздух, было видно, что радости ему этот разговор не доставляет. – Зримое – это твари всякие. Скорпионы с человека размером, змеи, которые ядом шагов на двадцать плюют, сороконожка, на монорельсовый поезд похожая. Впрочем, еще там, в пустыне, какие-то существа живут, чем-то на нас смахивают, на людей. Две руки, две ноги… Правда, еще у них из башки шипы торчат, а глаза как линзы от бинокля, круглые и большие. И бегают они очень быстро, потому ни одного из них мы поймать не смогли. Да не особо и стремились. Но с этими хоть понятно все, если их свинцом угостить, то убить можно. А вот незримое…
Он замолчал, трубно сопя носом.
– Слушай, если говорить не хочешь, то не надо, – тактично сообщил ему я. – Мне в эту пустыню не лезть, так что не трави себе душу.
– Тут дело такое… – Адамс хрустнул костяшками пальцев. – Мы сами не знаем, что там к чему. Помнишь, я тебе рассказывал, как пробовал пустыню пересечь? Со мной тогда отряд был, полтора десятка бойцов, все парни как на подбор, такие ни бога, ни дьявола не боятся. Так вот, из пустыни вернулось их только восемь. Одного змеюка убила на привале, он на нее сдуру сел. Не заметил, что та в песке притаилась, она его за зад и цапнула. А еще пятерых Сэмми Смит прикончил. Он из всех самый здоровый был. Сидел-сидел у костра, молчал, галеты жевал, а потом встал, буркнул: «Повинуюсь, моя госпожа», и сразу после этого Пэтси Бычку, что по соседству с ним примостился, шею свернул, а затем у Луиса горло вырвал. Вот так прямо рукой вырвал, пальцами. Как такое вообще возможно – не представляю даже. Но я тогда об этом и не думал, потому как стрелять начал. И остальные тоже.
– И что? – жадно спросил я.
– Он еще троих успел убить, прежде чем помер, – буднично ответил Джон. – В него куча народу палит, и в грудь, и в живот, и в голову, – а ему хоть бы хны. Но даже не это самое жуткое. Сват, видел бы ты его глаза в этот момент! У него зрачков не было. Совсем. Совершенно. У него глаза как сваренные стали – белая муть, и больше ничего. Я так думаю, что это и вовсе не Сэмми тогда перед нами стоял, а какая-то тварь, что в него вселилась. Причем эту тварь на нас натравила какая-то другая, еще сильнее и мощнее. Кого-то же он «госпожой» называл?