Бариссон в очередном номере журнала поместил рассказик, в котором герой "был солидным человеком, что сразу определялось по темнеющим на свету очкам" – и фотохромные очки по десять долларов продавались в день поступления их в магазин. По десять шли очки с простыми стеклами, а очки "с диоптриями" шли уже по двенадцать-пятнадцать. Простых Машкин заводик делал по пять сотен в день, коррекционных – всего по сотне…
Деды мобилизовали всех возможных знакомых, и каждый день два курьера отправлялись с огромными чемоданами этих очков в далекое путешествие. А куда деваться? Десять тысяч рублей ежедневной прибыли требовали особой бережливости…
Возвращались курьеры тоже чаще всего не пустыми, хотя пока что изрядные суммы все же не покидали далекой страны: Бариссону деньги "на вырост" тоже нужны были немаленькие. Тем не менее по тыщенке-другой золотыми двадцатками они привозили: запас карман не тянет. Но чаще везли они с собой хотя и металл, но несколько менее дорогой: сталь, даже инструментальная – она все же дешевле золота. В смысле, на единицу веса – а вот потенциальная ценность тех же "быстрорезов" была как бы не выше желтого драгметалла. Забавный факт: американские "быстрорежущие" резцы могли уже успешно обрабатывать сталь на скоростях, которые станки смогут обеспечить лет так через десять, а то и двадцать…
"Общество благоустройства" обеспечило мне еще один совершенно неожиданный бонус. Мельников, кровно заинтересованный в "создании собственного привлекательного образа" в связи с предстоящими выборами уездного предводителя, "сосватал" мне очень странного подрядчика для возведения заводских цехов. Странность Михаила Егоренкова заключалась в том, что он – в отличие от большинства своих "конкурентов" – держал постоянную "команду", причем состоящую исключительно из мастеров – а по моим понятиям, бригадиров. Но ни одного рабочего у него в команде не было.
Рабочих предстояло нанимать заказчику, как и платить им за работу – а сам Егоренков обеспечивал выполнение работ. И обеспечивал великолепно: оказалось, что именно он и руководил строительством балочно-рельсового цеха на французском заводе. Хорошо руководил, и огромный цех под его руководством поднялся с нуля всего за три с половиной месяца. А для меня самым важным было то, что эти три с половиной месяца пришлись на время с декабря по март.
У меня-то цеха были не такие грандиозные, как прокатный цех соседа, поэтому в годовщину моего "прибытия" Михаил Ефремович с гордостью за проделанную работу передал мне три выстроенных "фабричных" здания. Понятно, что гордость эта обошлась мне в некоторую дополнительную сумму (примерно двадцать пять тысяч рублей), но денег жалко не было. Жалко было, что я раньше с Егоренковым не встретился… хотя как? Жили все его работники вообще в Самаре, объявлений в газетах не печатали, а на работы нанимались в основном в Сибирь – там платили существенно больше. И сейчас, получив деньги, бригада умчалась в эту самую Сибирь строить новую фабрику Николаю Второву – но все же сообщили, что если мне вдруг их услуги потребуются, то они с радостью их окажут… только зимой: летом в Сибири им лучше. Оно и понятно: тот же Второв-то по три сотни в месяц бригадирам платить готов, а местные подрядчики за копейку удавятся.