Репутация у неё в её агентстве очень хорошая, нареканий не было и отзывы на высшем уровне. Да и женщины такого типа очень востребованы в этой сфере. Ты, Гюль, старайся её удержать и в этой операции и на будущее.
— Это только ты такие вещи видишь, зря ты «внуков» бросил, с тобой у нас лучше получалось. Слушай, почему-то от тебя сигнал с задержкой идет, как у тебя? Стоит беспокоиться?
— Стоит, и всегда. И список слов, которые произносить в эфире нельзя, нужно обновлять постоянно. Сейчас задержка потому, что я звоню через три промежуточных звена.
— Вот теперь я тебя узнаю — безопасность в кубе. Все наши этот твой список назубок выучили. Ты эту Анну Ивановну куда-то в конкретный дом хочешь после этого дела пристроить?
— Не будь такой догадливой, а то не будет счастья в личной жизни. Да, есть у меня план. Один нехороший человек, по случаю ожидаемого увеличения своей семьи, будет подыскивать прислугу.
— Для Анны Ивановны цели обычные? Взятки, обналичка, липовые договоры, подставные фирмы?
— И это тоже, по обычной схеме. Но здесь что-то необычное есть на его детей. Что-то в глазах у нашей протеже я увидел, когда она о них говорила. Возможно, что они все границы перешли, о чём отец, скорее всего, не знает. Перспективно. А ребят своих ты пожестче.
Перед таким заданием их нужно на денёк на стройку отправить. Всё должно быть натуральным — и вид внешний, и запах. Это серьёзно. Сейчас они в метро спустились. Будь там грамотный мент на входе, мог бы заинтересоваться, почему строители такие чистенькие, и пахнут не бетоном, а духами дорогими.
— У них все документы настоящие, без сучка и задоринки.
— Ещё того хуже. Такое несоответствие может напугать органы. Тут и до ФСБ недалеко. Хочешь узнать, как у нас с террористами борются?
— Напугал. Исправлюсь.
— В общем, работай. До связи.
------
Здравствуй, дорогой дневник.
Как-то я наткнулся на такую фразу, автора не помню, но саму фразу забыть не могу. Что вообще она может означать? В то время писали на бумаге, но вряд ли автор обращался к ней. Если это так, то кому он желает здоровья? Себе самому? Это я понять могу, редко кто себе здоровья не желает, настолько редко, что я таких не встречал. Странно, но фраза в память запала, и это значит, что необходимо её использовать.
Здравствуй недолго, дорогой мой жесткий диск, я тебя сегодня убью. Извини. Пусть тебя утешает то, что ты будешь не единственной моей жертвой.
Я собираюсь убить человека.
От одного написания такой фразы под кожей пробежал холодок. Но решение я принял давно и много раз обдумывал, сомневался, но всегда возвращался к нему. Как же я дошел до такого? Кто я такой сейчас, каким был, и каким стану после этого? Убийство. Недавно перечитал Достоевского — не помогло. Метания Раскольникова мне ясны, но не близки. Читается легко и верится в происходящее, но как ему в голову могло прийти убийство старой беззащитной женщины? Понять, а тем более примерить это на себя я не могу. Топор — это уже что-то совсем дикое.