Хэйл точно намекал на Фергаса. Она ведь не ошиблась. Декан не хотел, чтобы она встретилась с королем? В кабинете Кристиана он выражал свое недовольство по этому поводу. Но почему пошел даже на то, чтобы навредить ей? Сердце гулко стучало в груди, и Ванда остановилась уже у общежития, прижимаясь спиной к холодной стене. Выходит, Хэйл откуда-то знал и о том, что отец просил Фергаса поспособствовать ее исключению.
– Проклятье…
Хэйла можно считать союзником в данной ситуации, ведь он поддержал ее уже в который раз. Что же насчет Фергаса, Ванда понимала, что тот будет безмерно рад любому ее поражению. Но даже не предполагала, что он отважится на физическое воздействие. Отсюда вытекал и следующий вопрос, отвратительный и пугающий: отец дал Фергасу свое дозволение на эти меры? Или маг перешел границы? Как она могла даже предположить первое? И почему он не хотел ее встречи с королем? Ответа на этот вопрос осталось ждать не так долго…
Громаднейший Белый зал, использовавшийся также для проведения балов, спокойно вмещал в себя всех воспитанников Арда. Бело-сиреневое великолепие цветов, гирляндами украшавших светлое помещение, кружило голову своим ароматом. Длинные стены прямоугольного зала были прорезаны множеством стеклянных дверей и высоких окон. Простенки заполняли зеркала в золоченых рамах, создавая иллюзию еще большего пространства. Благодаря солнцу зал сверкал, что только добавляло удовольствия их монарху.
Студентов выстроили по обе стороны от широкой алой дорожки, украшенной золотым шитьем. Затаив дыхание, Ванда наблюдала, как шествовал Ламон Великолепный в сопровождении своей яркой свиты. Под звуки торжественной музыки король шел к прекрасному креслу, установленному на белоснежном подиуме. Камзол его величества был расшит удивительными сиреневыми камнями под стать чешуе драконов топ-шу.
Ламон выглядел молодо, Ванда не дала бы ему больше тридцати пяти, хотя знала прекрасно, что король гораздо старше. Черты лица темноволосого мужчины были, пожалуй, слишком женственны, что ощущалось и в каждом изящном жесте. Длинные волосы спускались блестящими локонами ниже плеч, подчеркивая белизну безупречной кожи.
Мантия стелилась за королем длинным шлейфом. Стоило ему подняться по подиуму на пару ступеней, как двое слуг немедленно оказались рядом. Расправив мантию идеальными складками вокруг ног своего повелителя, они тут же исчезли из виду.
Музыка зазвучала еще торжественнее, если это было возможно. Ламон поднял руку, явно красуясь этим жестом и веля всем умолкнуть. Затем опустился в удобное золоченое кресло, не преминув повернуть голову так, чтобы лучи солнца выгоднее подчеркивали его великолепие.