– Ты ведь часто бегаешь в академическую библиотеку, верно? – спросила она у Ивон.
– Да.
– Может, тебе доводилось слышать или читать об этом.
– О чем?
– Каким заклинанием можно контролировать силу стихийника?
– Ты говоришь о ком-то конкретно?
– Ну, скажем, о некроманте. Каким заклинанием некромант может помочь стихийнику?
– Некромант? Помочь? – хохотнула Лейвр. – Ни один из существующих некромантов, каким бы всесильным он ни был, не может контролировать силу стихийника, Синхелм.
– Но как же… – снова села она. – Через прикосновение, ладонь или…
– Поцелуй? – Глаза Ивон заискрились. – Ты говоришь о «поцелуе смерти»?
– Что? – Ванда поперхнулась воздухом.
– Некромант не может контролировать чью-либо силу. Но он может испить ее. Опустошить до дна, оставив лишь бездыханное тело.
– Опустошить?..
Руки Ванды дрогнули, выдавая слабость. Так тот поцелуй в кабинете и прикосновение во дворе трактира – все это было заклинанием поглощения силы? Все великолепное волшебство, которым она, глупая, просила поделиться, было опустошением? Нет, она прекрасно понимала, что это было сделано, чтобы обезопасить окружающих. Ванда понимала, почему он так поступил. Кристиан просто лишал ее силы. И не было в этом чего-то особенного. Но почему же так грустно от этого? Словно было что-то хрупкое, волнующее и удивительное – и вмиг исчезло.
Последние полученные известия не дали ему спокойно уснуть. Точнее, даже лечь в постель. Прохаживаясь по своей комнате, Рэйван нетерпеливо поглядывал на открытое окно. Свежий предрассветный ветер легко подхватывал шторы, врываясь в просторное помещение. Кристиан провел ладонью по влажным после умывания прядям волос, убирая их со лба. Вир и еще несколько его доверенных людей уже готовили все необходимое.
– Проклятье! – Он упер руки в бока, все еще ощущая неприятное жжение в поврежденных ладонях. – Тебе не стоит испытывать мое терпение на прочность, старик.
Кристиан зверем поглядел на входную дверь. Она находилась там, в соседней башне – почетная галерея бывшего управления академии. Громадные, по мнению Рэйвана, и совершенно не передающие истинного облика портреты ректоров Арда. В нем просыпался демон, стоило припомнить, что однажды и его физиономия, как важно заявила Вильят, будет красоваться среди этих золоченых рам.
Помнил и то, как со злости метнул нож в самый ненавистный портрет, лживо нарисованный неизвестным льстецом. Изобразил художник и ту америтовую брошь с тремя камнями, о которой упоминал Вир. Конечно же нож отлетел от картины и ударился о каменный пол. Защитная магия не давала вандалам портить священные лики управленцев академии. Видимо, студенты частенько пытались проделать то же самое. И как при этом самодовольно глядел с портрета его предшественник, а также по совместительству дед, известный всему Камеладеру как Деверукс Рэйван.