Мелания тем временем взмахнула рукой и набросила на спасенную девушку простенький полог Тьмы, чтобы та могла беспрепятственно покинуть помещение. Под действием этой магии вампирам, что сейчас дрались и были сконцентрированы лишь на сумеречном зрении, должно было казаться, что она — лишь пухлый сгусток темной магии, а вовсе не человек.
— Ты не ответила на мой вопрос, — повторила Мелания, толкая пленницу к выходу. — Почему ты выбрала Анджея?
— Потому что с тем, кто может и хочет тебя убить, лучше дружить, — пожала плечами Шиана. — И Красное Лезвие был гораздо более удачным выбором, чем Вечный Крик, например. Под защитой Анджея ни меня, ни тех, кто находился под моей опекой, никто не смел трогать. Я могла спасти и себя, и отца. Покуда никто не узнавал в моем постаревшем отце бывшего древнего вампира Мираса анх-Лейвера, мы могли находиться под самым носом у шестерки. Это было опасно, но риск оправдался. Нас стало невозможно найти.
Мелания кивнула. Это было ей вполне понятно. Но затем она все же вернулась к тому, с чего начала:
— А разве тебе совсем не было жаль этих людей? Которых вампиры собрались убивать, как скот?
Наверно, ей хотелось полностью оправдать для себя Шиану. Поверить, что в ней и правда нет ничего ужасного. В конце концов, эта девушка слишком многое пережила для того, чтобы считаться монстром по определению.
В этот момент очередная пленница, которую они освободили, после прозвучавшего вопроса взглянула на них так затравленно, что сердце Мелании сжалось.
Шиана же мрачно посмотрела на бедняжку, получившую свободу, и быстро подтолкнула ее к выходу. А затем, повернувшись к некромантке, ответила без капли яда в голосе:
— Если бы тебе пришлось выбирать между жизнью самого дорогого для тебя человека и жизнью всех этих людей, кого бы ты выбрала, Мелания Сендел?
Некромантка невольно взглянула на мальчика, в котором хотела и одновременно боялась увидеть Маркуса. А затем перевела взгляд на голубовато-серебристую тень Элиаса, мелькающую в конце зала. На него она все это время вообще не желала глядеть, опасаясь, что в очередной раз, когда она повернет голову, ее древний окажется смертельно ранен. Или и вовсе мертв.
Глупая мысль… Будто бы ее внимание может его сглазить или вроде того…
— Можешь не отвечать, — тем временем отвернулась Шиана.
Мелания стиснула зубы, осознав, что в чем-то подруга Лезвия права. Жизнь своих близких она не променяла бы ни на что другое.
— Но ведь можно было… постараться спасти и себя и их, — упрямо продолжила она, несмотря ни на что.
Себя считать монстром Мелании хотелось еще меньше прочего.