Мелания чувствовала, как едва уловимо, будто случайно скользят его губы по ее коже во время разговора. Касаются и исчезают, оставляя после себя дорожку дрожи и мурашек. И требовательное тиканье, пульсацию. Вроде бы само тело желало, чтобы он прикоснулся к ней по-настоящему.
Но это обман! Не могло это быть правдой! Чтобы она настолько сильно желала… вампира!!!
Она должна была что-то ответить ему. Прямо сейчас…
— Нет, — выдохнула Мелания, закрывая глаза и окончательно лишая себя даже минимальной возможности видеть Элиаса рядом.
А затем задержала дыхание.
Все что угодно, чтобы перестать сходить с ума. Вытравить из себя его запах, перестать видеть. Может быть, даже слышать.
Но поможет ли?
Несколько секунд ничего не происходило. Только пульс стучал в ушах как ненормальный.
Мелании даже показалось, что Элиас немного отодвинулся от нее, потому что его близости возле своей шеи она больше не ощущала.
Но в тот момент, когда она уже начала понимать, что задыхается, даже перед мысленным взором все стало чернеть, некромантка открыла глаза и резко втянула воздух. И в следующий же миг ее рот накрыли мужские губы.
Она хотела закричать. Вскинула руки, чтобы оттолкнуть вампира, но он перехватил ее запястья, тут же сведя их над ее головой. А Мелания поняла, что не может больше сопротивляться.
Не хочет.
Потому что губы Элиаса оказались прохладными снаружи и горячими изнутри. Они одновременно остужали ее распаленную кожу и заставляли невольно подаваться вперед, желать продолжения.
Властным движением Элиас заставил ее распахнуть рот и проник в нее языком, словно пытаясь завладеть ею полностью. Его поцелуй оказался пряным, как джин из красного можжевельника, и неожиданно сладким. Мелания поняла, что теперь у нее и в самом деле кружится голова, только на этот раз вовсе не от страха. И это было удивительно, невероятно, пьяняще горячо.
Элиас обхватил ее лицо ладонями, выцеловывая, вылизывая и прикусывая ее губы со страстью, которая, как пожар, сносила голову, лишала сознания и мыслей. Заставлял подаваться ему навстречу, сдерживая хриплое дыхание, готовое перейти в стон.
Мелания давно не испытывала ничего подобного.
Никогда не испытывала…
— Тьма и Сумерки, как же ты пахнешь, — низким, чуть вибрирующим голосом проговорил Элиас, ненадолго отстранившись от ее губ и короткими поцелуями лаская подбородок. — Рядом с тобой я теряю разум, как будто меня только что обратили…
От этих слов по телу Мелании прошла дрожь. Сладкая и острая одновременно.
Элиас пугал ее, но именно это и сводило ее с ума еще больше.
— Весь вечер я едва контролирую себя, Мэл… — продолжал он, уже опустившись поцелуями к ее шее.