— А ты, значит, окучиваешь и тех и этих? — понял я, — но каким образом?
— Да все легко и просто. Я ни с кем не спорю. Вот сидит передо мной чувак и утверждает, что он в астрале всяких лярв нахватался, а теперь у него упадок сил, и он больше жить не хочет. А я такой — «да, да, конечно, вам нужно отдохнуть, успокоиться, попить витаминки, лярвы сами свалят, когда вы потеряете свой вкус. Кастанеду читали? Летунов помните? Ну вот тут также.» И все — человек частично излечен.
— Но сам ты во все это не веришь?
— Нет, конечно. Ну сами подумайте, какие лярвы, какой астрал! Это же наукой не доказано!
— Наукой много чего не доказано, — хмыкнул Олег, — вот осознанные сны тоже раньше сказкой считали, а теперь это факт наукой подтвержденный. Вот вам статьи в википедии, вот документы из разных институтов.
— А совместные осознанные сны возможны? — спросил я уже чисто ради прикола.
— Наукой не доказаны! — тут же ответил Артем.
— А знаешь почему? — теперь пришел мой через улыбаться, — да потому что они нафиг никому не сдались. Сомнологи не ставят таких опытов, а эзотерики ставят, и у них есть подтвержденные опыты.
— Просто бумажек с печатями нет и томографа, — поддержал меня Олег, — чтобы заполнить отчет говнографиками с непонятными рисунками.
— Ох. Опять ты за свое, — Артем тяжело вздохнул, — я уже сто раз тебе говорил, что не верю в эту херню.
— Почему? Я же к тебе в сон приходил? Приходил. По другим мирам за ручку водил? Водил. Почему ты мне не веришь?
— Да потому что это было совпадение! Ты вот сказал мне, что придешь в мой сон, разрешения попросил. Я и поверил. Сам себя накрутил, вот ты мне и приснился.
— А как же совпадения локаций? — Олег не унимался, но я видел, что его этот разговор просто забавляет.
— Вот именно что совпадения! У нас же общие ну как эти, они. Таблички восприятия. Поэтому и снится одно и то же.
— А вот тут ты, друг, не прав, — внезапно строго сказал Олег и повернулся к Артему, — у нас с тобой совершенно разные не то что таблички, а общее восприятие мира. Если бы ты видел то, что видел я…
— Вот только пугать меня не надо, — Артем нахмурился, и я понял, что он чересчур храбрится, — давайте закроем эту тему, ладно? Нет никаких совместных сновидений.
— А хочешь я к тебе сегодня приду? — спросил я с усмешкой, — мне несложно.
— Нет. Не хочу. Это будет очередным совпадением! — резко ответил парень.
— Вот видишь, Сергей, какие у нас прагматики нынче, — рассмеялся Олег, — они похожи на тонущих в море. Схватились каждый за свое бревнышко и трясутся. Ты подплываешь к ним на лодке, бросаешь круг, предлагаешь забраться к себе, а он отбрыкивается и кричит, что ты мираж. Проблема прагматиков не в том, что они упертые бараны или сильно верят в науку и бумажки с печатями. Нет, Сережа. Их проблема в том, что они боятся нового. Это в нашем представлении прагматик — ученый человек, не чурающийся каких-либо экспериментов, а по факту мы видим консерватора в собственной ракушке. Он почему не хочет, чтобы мы к нему сон приходили? Да потому, что если мы начнем делать это постоянно, у него самого крыша поедет. Он потеряет землю под ногами, разочаруется в своих учителях, и в итоге либо вообще уйдет из темы, либо станет эзотериком. Поэтому отстанем от него. Артем — он и в Африке Артем. Это как Олег, только Артем, понимаешь?