– Но у тебя сын… – проговорила мать.
– Ты правильно заметила – это у меня сын, – улыбнулась Инна, – и мой сын не дает права вам меня контролировать.
Мать молчала, поджав губы, отец в другой комнате сделал тише телевизор. Он прислушивался к разговору на кухне.
– Мам, я очень благодарна вам за помощь. Но я хочу вам объяснить, что они никак не связаны – ваша помощь и моя жизнь. Помощь человеку никак не связана с правами на этого человека. Поверь мне как психологу.
На кухне появился отец:
– Мы волнуемся. Степан без отца.
– Неправда. У Степана отличный отец. Которого он видит почти каждую неделю.
– Отца надо видеть каждый день.
– Так не бывает. Нормальные отцы работают.
– Ты что, выходишь замуж? – спросила мать. Лицо ее было мрачным.
Соломатина поперхнулась. Она даже и представления не имела, что родители такое себе насочиняли. «Значит, если я стала красить глаза, купила себе три новых платья и стала ходить на высоких каблуках, я – выхожу замуж?!» – Соломатина чуть не расхохоталась. Они с Колесником целовались всего три раза, а родители ее выдали замуж.
– Мама, папа, вы узнаете первыми, если я надумаю выйти замуж… – сказала она примирительным тоном, но тут ее перебил отец:
– Знаешь, а ты нам тут не устраивай разборки. Мы помним все твои истории – то без работы сидела, то с этим Антоном связалась, никчемный поэтишка-алкоголик, то самолеты эти… Ну вот скажи, кому нужна была эта самая лицензия? Какой из тебя пилот? В твоем возрасте? Только здоровья нам попортила, ночами не спали и как на иголках сидели, пока ты перед мужиками выпендривалась… У тебя сын. И главнее этого нет ничего! Ты сейчас должна быть с ним! А не бегать… Не удержала мужа, сама виновата. А коль виновата – старайся, веди себя по-человечески. Объясняй, рассказывай, чтобы мы знали и не волновались…
Соломатина во все глаза смотрела на родителей. Она, которая учит пациенток избавляться от давления и зависимости семьи. Она, которая вдалбливает женщинам, что они не должны ничего и никому, кроме себя, ибо безграничные обязательства рождают огромные неврозы, она сейчас слушает о том, где ее место.
Соломатина посмотрела на мать, ожидая с ее стороны хотя бы формального протеста. Но мать молчала. И было понятно, что отца она поддерживает. Инна вдруг поняла, что здесь вся психологическая наука бессильна. Здесь бессильны новые идеи, здесь не сработают доводы, и все ее, Соломатиной, успехи, по сути, ничтожны по сравнению с теперешним статусом – статусом матери-одиночки. А этот статус подразумевает покорность и зависимость от близких людей.