– Пошли, Пупсик, – сказала она. – Чо ты остановился? Нас ждут!
Полы ее плаща доставали до самой земли. Девушка приподнимала их, ступая по лужам.
Я кутался в такой же плащ, но не зеленый, а красный. Он был мне коротковат: плащ едва прикрывал мои колени. Благо, высокие сапоги спасали ноги от холодных капель.
Елка затолкала меня в четырехколесный драндулет с откидной крышей, стоявший позади пары лошадей. Под нашим весом тот заскрипел, зашатался. Внутри коляски, даже на сидении, скопились лужицы воды. Я смахнул воду рукой и уселся. Елка примостилась рядом. Перекрикивая шум дождя, скомандовала ссутуленной молчаливой вознице: «Едем!»
Лошади застучали копытами. Драндулет резко дернулся, прижав меня к твердой спинке сидения. Колеса запрыгали по мостовой. А я в очередной раз удивился тому факту, что в этом мире изобрели холодильник, пулемет, горячее водоснабжение, но не придумали рессоры.
Я старался не стучать зубами, разглядывал проплывавшие мимо дома с темными глазницами окон и нависающими над мостовой балконами, фонари, железные и каменные заборы. Отметил, что не вижу ни деревьев, ни клумб с цветами, ни газонов. Улица состоит лишь из камня стекла и металла; залита водой, которая мощными потоками текла к решеткам ливневых колодцев.
Возница не заставляла лошадей развивать запредельную скорость. Возможно, на улицах действовало какое-то ограничение, а может, коляска просто не выдержала бы быстрого движения. Лошади передвигались торопливым шагом. В те моменты, когда колеса коляски подпрыгивали, наскочив на очередное препятствие, я был бы благодарен лошадям, если бы они везли наш скрипящий драндулет еще медленнее.
Первые деревья стали попадаться на глаза, когда здания перестали прижиматься к мостовой. Дома теперь прятались за заборами: не ажурными декоративными заборчиками, а настоящими высокими и крепкими ограждениями. Дома изменились: в этом районе я видел только особняки, чаще двухэтажные.
«Это уже не ремесленные кварталы, – сказал Ордош. – Здесь проживают люди с высоким достатком. Но для дворцов аристократов эти домишки не дотягивают – слишком убого».
«Давненько мы не выбирались на прогулку, – сказал я. – Я опять принялся за старое: заперся на работе и в комнате, вкалываю без выходных. А ведь именно от такого образа жизни я мечтал избавиться еще в башне Северика!»
«От старых привычек так быстро не избавляются. Тебе придется приложить усилия, чтобы побороть их».
«Мне казалось, я стараюсь это сделать, – сказал я. – Но, видимо, стараюсь плохо».
«Этот мир должен радоваться, что нашим телом управляешь ты, а не я, – сказал Ордош. – Иначе ему пришлось бы столкнуться с моими привычками. А я отказываться от них не вижу необходимости».