– Что же ты ему рассказал… о войне? – рыцарь налил себе еще водки.
– Только то, что знает каждый благородный человек, – непринужденно ответил Макао.
– Значит, по-твоему, он благородного происхождения? – вновь задал вопрос старший соратник.
– У него живой и острый ум, – продолжал увиливать от прямого ответа монах. – Ему все любопытно. Я простой монах и часто беседую с простыми людьми. Для меня теперь нет деления на благородных и неблагородных. Мне известно, как думают простолюдины. Алекс думает по-другому. Он даже попросил научить его читать!
– Вот как! – удивился рыцарь.
Сайо, забыв о приличиях, широко распахнутыми глазами уставилась на Макао.
– Ты согласился?
– Нет, конечно, – покачал головой монах. – Не мое дело решать, что должен знать чужой слуга.
Гатомо одобрительно хмыкнул.
На лице Мирамо заходили желваки.
– И тем не менее ты считаешь его благородным? – спросил он, с трудом сохраняя вежливый тон.
Макао отвел глаза, явно вновь не собираясь дать четкого ответа. С улыбкой наблюдавший их диалог Гатомо рассмеялся.
– Признайся, Макао-сей, ты так и не узнал, кто он.
– Ты мудр, мой господин, – развел руками бывший старший соратник. – Я действительно не знаю, кто такой Алекс.
Сайо уткнулась лицом в тарелку, с трудом подавляя смех.
– Что же тогда ты узнал, преподобный? – пришел в хорошее расположение духа Мирамо.
– Я знаю, откуда он.
– И откуда? – спросил уже изрядно захмелевший рыцарь.
– С запада, из старших сегунатов.
– Почему ты так решил?
– Он знает Асиону. У нас эта богиня почти не известна, а в старших сегунатах есть даже праздник в ее честь.
– Она покровительница девочек и хранительница радуги, – очень тихо проговорила Сайо.
– Да, Сайо-ли, – кивнул монах, он услышал ее слова.
– Значит, все-таки беглый крестьянин! – хищно осклабился Мирамо.
– Или ратник, – возразил Макао. – Младший сын бедного рыцаря, а может – чьего-то соратника. Или житель Небесного города[3].
– В таком случае, – пьяно усмехнулся рыцарь, – ты, Мирамо-сей, дважды прав, что велел его выпороть. Я не знаю, кем он был раньше, но теперь будет – моим рабом!
– Я рад служить тебе, Гатомо-сей, – склонил голову старший соратник.
– У них на западе народу полно, – продолжал пьяно бубнить Гатомо. – А в нашей глуши каждый простолюдин на счету.
Мужчины важно закивали, признавая бесспорную правоту хозяина. Сайо скромно молчала, размышляя над словами Макао. Мысль о том, что Алекс может быть благородным воином, ей явно нравилась.
– Слышишь, Мирамо-сей? – продолжал рыцарь. – Здесь дорог каждый работник! И мне не нравится, когда мое имущество портят по пустякам!