Елена повернула голову к окну. Там, за окном, цвели кусты олеандра, виднелся забор из дикого камня. Она наконец вспомнила, где проснулась, – это же дом Медведевой!
Обрывки ночного кошмара ещё клубились в голове, и она потёрла руками лицо, стараясь прогнать его поскорее. Но явь была ничем не лучше. Сон – всего лишь её тень… Она вдруг вспомнила, что Медведева должна была остаться здесь на ночь, проверить, не происходит ли и с ней, Еленой, то же самое, что с Вероникой. Но сейчас хозяйки дома в комнате не наблюдалось. Что это означает? Да или нет?!
Она вскочила с кровати и, не переодеваясь, босиком выбежала в коридор. Где может быть Медведева? Её спальня – тут же, на втором этаже, через одну комнату. Елена кинулась туда, распахнула дверь, не спрашивая разрешения.
Хозяйка стояла перед зеркалом, расчёсывала мокрые волосы. Как всегда подтянутая, в аккуратно выглаженной блузке оливкового цвета и прямой юбке в тон. Увидела в зеркале немой вопрос на лице гостьи, улыбнулась:
– Доброе утро! Как спалось?
– Ну что? – выпалила Елена вместо ответного приветствия.
– Всё нормально. Просидела с тобой всю ночь, пока рассвет не забрезжил. Спишь ты, как и положено человеку. Не светишься, не остываешь, дышать не перестаёшь.
Облегчённо выдохнув, Елена упала в кресло.
– Что, вчера вечером сильно боялась? – участливо поинтересовалась Медведева. – Долго ворочалась, не засыпала.
– Боялась. А ты разве не боишься?
– Боюсь, а как же. Мне же за всех бояться приходится. – И тут же перевела разговор на другое: – Море сегодня хорошее, тихое. Я уже поплавала, сходи и ты окунись, пока я завтрак приготовлю.
– А где Вероника?
– Внизу, возле бассейна, – Медведева вдохнула. – Она тихая стала, как мышка. Забьётся куда-нибудь в уголок и сидит молча часами.
Столовая у Медведевой располагалась на первом этаже. Эта комната была угловой, так что одно окно выходило на море, а два других – в садик за домом, тот самый, что заканчивался беседкой над обрывом. Окна были распахнуты, и за ними шелестел узкими листочками маслин утренний бриз.
Протянувшийся от стены до стены обеденный стол был такой длинный, что за ним запросто разместилось бы человек двадцать. Но в этот раз здесь завтракали лишь трое. Вернее, двое – Елена и Ярослава. Вероника сидела рядом «за компанию». Бифштекс с яйцом, жареный картофель, салат из огурцов и помидоров, апельсиновый сок – Елена только вздыхала, разглядывая тарелки. Завтракать она привыкла сэндвичем и чашечкой кофе, но как говорится, в чужой монастырь… К тому же пахло всё это изобилие весьма аппетитно и, наверняка, было не менее вкусным, чем сырники, которыми хозяйка потчевала на ужин. Елена сама не заметила, как умяла их двойную порцию – и за себя, и за Нику, – хотя очень волновалась перед ночным «экзаменом». А может, именно потому, что волновалась? Отсутствие аппетита – это ведь симптом, а у неё аппетит не пропадал, совсем наоборот. Правильно говорят: утро вечера мудреней. Утренняя свежеть, море, а главное, – «сданный на отлично экзамен», заставили вчерашние страхи отодвинуться и потускнеть. Тут же вспомнилось, каким обиженным уходил Андрей. Подумала, что надо бы ему позвонить, узнать, как он устроился в гостинице. Ладно, попозже. Это сейчас не самое важное, это успеется.