. Это значит, что недопустимо разгорячать в себе пламя вещественной любви к Богу, приводить в движение нервы, сочинять восторги. По наблюдению святителя Игнатия, многие, в особенности же подвижники католические, приняв естественную любовь за божественную, развили ее до состояния исступления и приняли это состояние за действие благодати и святости.
Подвижник, подверженный мнению, «постоянно сочиняет мнимодуховные состояния, тесное дружество со Иисусом, внутреннюю беседу с Ним, таинственные откровения, гласы, наслаждения, зиждет на них ложное понятие о себе и о христианском подвиге, зиждет вообще ложный образ мыслей и ложное настроение сердца, приходит то в упоение собою, то в разгорячение и восторженность»[85]. В этой связи святитель Игнатий подвергает строгой критике распространенную в его время в обществе латинскую книгу Фомы Кемпийского «О подражании Христу» именно за предложенное в ней мнение, будто бы истина может вещать в нас и наставлять нас сама собою, каким-то неопределенным и неясным действием. Здесь есть гордое нежелание признать, что мы глубоко повреждены грехом, что в нас нет истины. Истина тогда лишь будет вещать внутри человека, когда он после долгого пути очищения соделается обителью Духа Святого. До наступления же этого состояния всякое внутреннее вещание, тем более неясное, неопределенное, есть лишь действие утонченных тщеславия и сладострастия, сообщающих человеку наслаждение самим собой, и действие невидимого обольстителя[86]. «Ложь, хотя бы и облеклась в личину добра, познается по производимому ею смущению, мраку, неопределительности, переменчивости, развлечению, мечтательности; или же она только обольщает сердце – льстиво приносит ему довольство, упитательство собою, какое-то неясное, мутное наслаждение. И это наслаждение обольщенного сердца похоже на притворную тишину, которою прикрыта поверхность глубокого, темного омута – жилища чудовищ… Обольстительное наслаждение питается самомнением, которое рождается от тонко действующего тщеславия, ослепляющего ум и сердце»[87].
Святитель Игнатий видел особую вредоносность мнения в том, что мечтающий о себе как о достигшем духовных достоинств и благодатных даров тем самым полностью закрыл себе доступ к стяжанию действительных добродетелей и благодати Божией. Прельщенный считает, что уже все приобрел, он уже услаждается своим состоянием, чего ему еще искать? «Мнение не допускает быть мнимому»[88], – приводит святитель слова преподобного Симеона Нового Богослова. «„Мнение“ состоит в присвоении себе достоинств, данных Богом, и в сочинении для себя достоинств несуществующих. Оно соединено с надеждою на себя, с хладным, поверхностным исповеданием Искупителя. Бог прославляется для прославления себя, как был прославлен фарисеем (см. Лк. 18, 11). Одержимые „мнением“ по большей части преданы сладострастию, несмотря на то, что приписывают себе возвышеннейшие духовные состояния, беспримерные в правильном православном подвижничестве; не многие из них воздерживаются от грубого порабощения сладострастию, воздерживаются единственно по преобладанию в них греха из грехов – гордости»