Убедившись, что тело крепко спит, девушка переоделась (чего ей стоило достать джинсы и толстовку - отдельный разговор), и уже собиралась серой мышкой прошмыгнуть в коридор, два поворота налево, вниз по ступенькам и - вот она свобода! Но взгляд, брошенный на Фрэнка перед уходом, зацепился за ножны на поясе парня. По коже пробежал холодок: перед глазами вновь возникла картина того, как парень этим самым ножом, играясь, словно кот с добычей, срезал с неё одежду в тот день, когда ей не повезло согласиться на работу в клубе. Пелена чёрной, жгучей ненависти накрыла Нэнси.
Когда сознание вернулось к девушке, она ужаснулась открывшейся картине: опознать Фрэнка теперь могли бы только с помощью снимка зубов или генетической экспертизы. Джинсы и толстовку пришлось выбросить. Через четверть часами по ночному Джефферсону гуляла медсестра в неприлично коротком халатике, на каблуках и в колготках в сеточку. И только чудом можно объяснить то, что она так и не нашла приключений на почти не прикрытую пятую точку.
Под утро судьба свела её с Томом Клэнси, обычным фермером откуда-то из-под Берлесона, небольшого городка на границе с Техасом. Мужчина, выслушав её историю, поделился одеждой и кровом, и предложил идти в полицию.
- У нас половина мэрии отдыхала, это не лучшая идея, - горько усмехнулась Нэнси.
Тогда фермер предложил пожить у него: он холостяк, дом большой, места на двоих хватит. А помощь по хозяйству ему не помешает.
С хозяйством девушка ему помогла в тот же вечер. Её опыт говорил, что ради секса мужчины готовы на всё, так что стоило укрепить их дружбу.
Том вывез её из города в кузове пикапа, между коробками и ящиками, прикрыв старым спальником.
Дому фермера действительно не хватало женской руки: если на подмести пол и помыть посуду его хватало, то всё остальное было в плачевном состоянии. Девушка принялась наводить порядок: отдраила ванну до первозданной белизны, вымыла не видевшие лет пять тряпку окна, перестирала (руками и в лохане с рельефной доской, как во времена прабабки) всё, что можно, от штор в гостиной до носков Тома.
Идиллия длилась неделю. Вечером, во время ужина, на ровном месте вспыхнула мелкая ссора, из разряда
- Ты мне кашу не досолила!
- А ты мне жизнь испортил, ублюдок!
Под рукой оказался нож, уже знакомая чёрная пелена накрыла сознание, а когда Нэнси очнулась...
В отличие от Френка, Тома можно было бы легко опознать. Но легче от этого девушке не было.
Утром, с первыми лучами солнца, Нэнси уехала, предварительно побросав в кузов пикапа всё, что имело хоть какую-то ценность. А через час заполыхал дом: нехитрый таймер из двух свечей, бечевы и стула и пара канистр бензина, щедро разлитого в гостиной, скрыли следы убийства.