Последние лучики солнца заползали за горизонт, поэтому Никлас пару раз оступился. Постепенно глаза привыкли, и он смог перебраться через скалы, цепляясь за щели и выступы. Он взобрался на последнюю преграду и осмотрел дом. Из трубы не валил дым, но пара окон тускло светилась – значит, именно здесь он держит Карианне.
Никлас увидел, что одно из окошек мансарды приоткрыто, конечно, это вполне может быть ловушка, но у него не было ни сил, ни времени это выяснять. Желтый фонарь едва освещал пятачок у входа и не оставлял выбора. Он проберется в дом через окно мансарды. Никлас встал на четвереньки и пополз вдоль скалы туда, где горы лентой огибали полянку. От влажной осенней травы колени тотчас же намокли, но он этого даже не заметил. Сердце колотилось так, что становилось больно. От мысли о том, что кто-то, возможно, следит за каждым его движением, все у него внутри сжалось. Никлас остановился и подождал, пока восстановится дыхание, а затем выверенными движениями, стараясь действовать очень тихо, взобрался на веранду. Он чувствовал, как доски прогибаются у него под ногами, но скрипа не слышал. Дерево прогнило насквозь.
Никлас пытался уловить какие-то звуки, но его движения заглушали все остальное. Огромный тополь простирал свои ветки над верандой, и Никлас представил себе, как они скребутся о стены, качаясь на холодном осеннем ветру. Кто-то явно не особо утруждал себя своевременной стрижкой ветвей. Карниз держался с трудом, и Никлас осторожно наступил на него. Ноги не слушались, и ему едва удавалось унять дрожь. Он взглянул на окно, оно было закрыто на простой крючок. Может быть, где-то здесь была лестница, но Никлас решил, что обойдется без нее. Он схватился за одну из веток, наступил на металлический козырек над окном первого этажа и сразу ухватился руками за верхнюю раму. Всем телом Никлас прижался к стене, опасаясь, что козырек отломится, но он держался прочно. Никлас сбросил крючок с петли и распахнул окно. Он увидел маленький выступ, за который смог уцепиться руками, и подтянулся. Повиснув на раме, Никлас пытался поймать центр тяжести. Из темной комнаты проступили очертания шкафа и кровати. Никлас бесшумно опустился на пол. В нос ударил запах дома и его обитателя. Никлас лежал неподвижно, прижимаясь к холодному полу руками и лицом. В доме царила тишина. Либо здесь никого не было, либо хозяин ждал, когда жертва попадется в ловушку.
Никлас притаился за дверью и осторожно взялся за ручку. Дверь открылась с сухим скрипом. Снова все стихло. Никлас присел и заглянул в коридор, который, очевидно, был пуст, только плетеный коврик из рогожи закрывал половицы. Из коридора вели две двери – одна распахнутая, вторая закрытая. Никлас сбросил ботинки и на цыпочках подбежал к дверям, расположенным друг напротив друга. Он думал, что дверь в закрытую комнату распахнется тут же, как только он войдет в соседнюю. Поэтому Никлас пнул дверь ногой и сразу же прижался к противоположной стене. Ничего не произошло. Он сник, понимая, что дом, по всей видимости, совершенно пуст. «Еще одна спальня», – подумал Никлас. Кровать не застлана, значит, ею давно никто не пользовался. Он снова ударил ногой по двери. На него смотрели пять женщин. Прошло несколько секунд, прежде чем Никлас понял, что это куклы. Они стояли на маленьких подставках в неестественных позах и казались замороженными. В свете старой стоявшей на полу настольной лампы куклы выглядели жутко. Чувствуя, что заходит в рабочий кабинет сумасшедшего, Никлас вошел в совершенно пустую комнату. Здесь не было ничего, кроме кукол и лампы с коричневым абажуром. Все куклы были одеты в старомодные платья на несколько размеров больше, чем нужно, так что платья висели на их изящных фигурках. Никлас почувствовал, что кукол скорее накрывали, чем одевали.