Он перевернул стопку, значит, это письмо пришло совсем недавно. Так как старик уже не верил своим ощущениям, он просто мельком взглянул на подпись, и уже убрал письмо обратно в конверт, когда внезапно его настигло прозрение. Он сидел, уставившись на имя отправителя, напечатанное жирными буквами в левом верхнем углу. Неправда, наверное, просто похожий почерк! Он задрожал, как будто его мучили сильнейшие боли, затем снова медленно вытащил письмо из конверта. Всего несколько строк. Напечатанных на компьютере. Речь шла о паспорте, который он переоформлял, когда его прошлый документ сдуло первым весенним ветерком. Это было еще до болезни. «В приложении направляю Вам…». Рейнхард нашел взглядом подпись и задрожал еще сильнее. Это просто не могло быть правдой, этого не может быть! Он положил письмо на скамью и завороженно смотрел на подпись. Почерк был тот же самый. Это он. Текст начал двигаться, затанцевал перед глазами Рейнхарда и внезапно исчез. Перед стариком всплыла подпись: ЛЕНСМАН.
– Ты в отчаянье? – голос звучал равнодушно.
– Ты говорил, что действовал только в интересах Карианне.
– Да.
– Она опять больна.
– И что?
– Речь идет о днях.
– Вполне может быть.
– Ты был первым. Она мне говорила.
– Первым? – в голове прозвучало искреннее любопытство.
– Ее первая любовь. Она рассказывала мне о письмах, об анонимном поклоннике, непохожем на других. Она прятала твои письма и перечитывала их снова и снова. Все остальные просто выбрасывала. Она так и не узнала, кто ты такой, и все-таки ты был у нее первым. Ты дал ей жизнь. Я никогда не смогу понять тот способ, который ты выбрал, но я отлично понимаю, что должен благодарить тебя за то, что она жива. И ты можешь спасти ее еще раз. Но ей нужна медицинская помощь… быстро. Может быть, она проживет еще день, может быть, два, но не больше. Ей нужно пройти диализ.
На другом конце провода молчали.
– Я дошел до точки, Никлас. Понимаешь, я заключил с ней договор в тот раз и всю жизнь соблюдал его. Если я сяду, то не смогу выполнить свои обязательства. Как ты понимаешь, я попал в переделку. Я ничего не хочу так страстно, как опять подарить ей жизнь, но и собственную шкуру мне тоже жалко. И, похоже, учесть интересы обеих сторон не получится.
– И как же ты выкрутишься, если она умрет у тебя на руках?
– Именно об этом я сейчас размышляю. Я всегда был в очень удобном положении, на несколько шагов опережал события и мог планировать все до мельчайших деталей. Ты меня вычислил, мне пришлось действовать импульсивно, поэтому я и угодил в такую неловкую ситуацию. Передо мной весьма непростой выбор. Либо я, либо Карианне.