* * *
Серые здания социального приюта стояли полукругом, в каждом из домов находилось по 3 квартиры. К счастью, на всех домах висели таблички с именами жителей, поэтому Рино быстро отыскал нужную. Он нажал кнопку звонка и услышал, как в помещении раздался звучный гонг.
Рино почему-то всегда считал, что в социальных приютах живут только совсем дряхлые старики, но мужчина, который открыл ему дверь, твердо стоял на ногах и смотрел вполне осмысленно.
– Да?
– Севалд Лиланд?
Старик взглянул на табличку с именами, как бы говоря, что инспектор отнимает у него драгоценное время, спрашивая очевидное, а потом кивнул.
– Впервые за восемьдесят девять лет моей жизни ко мне пришла полиция. Закон долго обо мне вспоминал, это делает мне честь. В чем меня обвиняют?
– Я здесь исключительно из-за своего любопытства, – Рино протянул старику руку. Тот пожал ее удивительно крепко.
– И что же вам интересно? Как заканчивается жизнь?
– Крушение «Хуртигрутен».
Старик криво усмехнулся и пожевал губами.
– Хорошие истории никогда не кончаются. А для меня у этой истории хороший конец, хотя сначала все выглядело очень мрачно. Но мне нельзя стоять долго на сквозняке. Я не переношу холод.
Севанд Лиланд провел инспектора в скромно обставленную комнату, Рино подумал, что старику пришлось многим пожертвовать, переехав в приют.
– Крушение…
Лиланд прошел к инвалидному креслу, оно было слегка наклонено, как будто, услышав звонок в дверь, подкинуло старика вперед.
– Вообще-то оно мне не нужно.
Старик нажал на кнопку в подлокотнике, и кресло, тихо жужжа, опустилось в удобное положение.
– Социальные службы всем выдают такие штуки. Так что мне его всучил один чересчур усердный доктор.
Старик укрыл ноги пледом и поправил положение кресла.
– Вот так. Порой меня спрашивают о крушении, хотя прошло уже много лет. Но раз уж этим вопросом заинтересовалась полиция, мне тоже становится любопытно. Поэтому я позволю себе спросить: вы мне расскажете, в чем дело?
Рино разглядывал старика. Севанд Лиланд был невысоким щуплым мужчиной, инспектор с трудом мог представить себе, как он барахтался в штормовых волнах, пытаясь удержаться над водой, а вокруг плавали его мертвые товарищи.
– Это связано с преступлением на Ландегуде.
Лиланд наморщил усеянный морщинами лоб.
– Рад слышать, что полиция наконец-то стала заниматься настоящими делами. Я думал, вы уже давно ничего не расследуете.
– Дело контролируется на высшем уровне, – солгал Рино.
– Хорошо. Таких гадов нужно упекать за решетку навсегда или, еще лучше – самих куда-нибудь приковывать. Если вы когда-нибудь замерзали так, что не могли ничего чувствовать или понимать…