– Я пытаюсь понять мотив. Преступник вырос здесь. В этом доме.
И снова Никлас почувствовал, как мир перевернулся, события закручивались вокруг него.
– Дом много лет пустовал.
– Он уехал отсюда десять-двенадцать лет назад.
– И вы хотели бы зайти, чтобы понять его мотив?
Один из коллег Никласа как-то бросил фразу о том, что никто из местных никогда бы не стал жить в этом доме. На вопрос «Почему?» тот ответил, что бывшего хозяина в городе очень не любили.
– Всего пять минут, я вас не побеспокою.
Вся ситуация казалась Никласу нелепой, но он предложил гостю войти.
– Пожалуйста!
Рино Карлсен медленно зашел в дом, как будто впитывая впечатления каждой клеточкой тела. В коридоре он снял туфли, ничуть не смущаясь тому, что на пятках носков у него были огромные дыры. На кухне он увидел куклу.
– Вы занимаетесь…?
– Да, этим делом с куклами. У нас тут произошло убийство, так что, думаю, пора газетам серьезнее относиться к нему.
Рино подошел к столу.
– Я думал, они больше.
– Фотографии в газетах всегда врут.
– Удивительно.
– Что именно?
– Совпадение.
Для Никласа оно скорее было неприятным.
– Мир становится тесным тогда, когда этого меньше всего ждешь.
– Да-да.
– Там, за газетами и банками с краской, есть стул. Я хочу знать все о вашем преступнике.
За двадцать минут Рино рассказал о том, что произошло, о детских рисунках, о том, как он пришел к выводу, что основной мотив – это месть, о необычном выборе мест преступления и о событиях, связанных с этими местами. Он упомянул и о союзе брошенных женщин и о том, что, очевидно, они понятия не имеют, кто такой этот неизвестный мститель, который так жестоко наказывает нерадивых отцов. Он рассказал о подозрении, которое пало на Эвена Харстада, о его нелегком детстве и приемном отце-садисте и о том, что сейчас он работает в органах опеки в Будё.
– Вы думаете, он в детстве пережил насилие? – спросил Никлас.
– Если я правильно понял старика, который жил по соседству, это общеизвестный факт. Думаю, его мучает совесть за то, что он не вмешался. Боюсь, моя история не смогла облегчить его мучения.
– Честно говоря, мне всегда было здесь неуютно, – Никлас огляделся. – И жене тоже. Карианне подыскивает нам новый дом.
– Думаю, больше всего старика мучает, что он закрыл глаза на произошедшее у моря.
Сердце сжалось от дурного предчувствия.
– Приемный отец водил его туда, и вопли, которые раздавались по всей округе, не оставляют сомнений – там творилось что-то ужасное. Думаю, он повторяет сейчас то, что пережил тогда. Только в этот раз он сам выступает в роли мучителя.
Никлас почувствовал, как на спине выступил холодный пот.