Покрутил щипцами у меня перед глазами, показывая, то, что в них зажато.
— Его ищешь? — Хихикнул, вновь подразнив, высунув свой кончик языка. Увидев, что подходит учитель, тут же метнулся и убрал все в баночку.
— А что с ним делают, на что он идет? — Поинтересовался малец, закрывая крышку.
— Ни на что. — Старик махнул рукой, подзывая его к себе. — Есть особи, для кого это деликатес. Такой молоденький, у них в цене. Только еще раз тебя предупреждаю оболтус, держи свой язык за зубами. Торговля этим товаром, да еще, с такими…, в общем опасно это.
— Я помню. — Ученик небрежно махнул рукой, за что тут же поплатился, очередным шлепком по голове и надул губки.
— Надо продолжать, время идет, а у нас еще полно дел. — Старик не довольно посмотрел на него.
— Так может глазки? — Выдал он.
— Нет. Это в последнюю очередь. Он должен все видеть, я тебе объяснял, почему. — И подошел к столу.
— Теперь бери вот этот загнутый нож. — Указал он рукой. — Начнем вскрывать.
Юноша взял, что ему велели, как всегда, покрутил перед собой, разглядывая.
Я диким взглядом, полным глубинного ужаса уставился на инструмент.
— Вот отсюда, вот так и по кругу. — Прочертил пальцем на моем животе учитель, от самого низа и под ребрами. — Протыкаешь кожу, подсовываешь его туда и как ткань, вспарываешь, где я указал. Затем быстро сдираешь.
Тот кивнул. Аккуратно пальцами сделал складочку, проткнул и повел ножом.
Я носом замычал, что было сил, не от боли, ее не было, просто ощущая, как меня режут.
Когда он закончил, взялся пальцами за края и аккуратно стянул кожу, бросив под ноги, в таз.
Я напряженно, прерывиста сопел. Смотрел, на собственный открытый кишечник, все тело содрогалось в панике.
— Перетягивай, вот тут и вот тут. — Показал учитель.
Мальчик перетянул кишку.
— Перерезай между ними и вываливай всю эту требуху в таз.
Тот быстро поднял его с пола, подставил его в плотную к моему боку и проворно чиркнув ножичком, запустил свои руки внутрь. Принялся бесцеремонно вытаскивать кишечник.
Не знаю, такого я никогда не испытывал, даже трудно понят, что за ощущение. Но, то, что видеть подобное мне было неприятно, это мягко сказано. Ужас липкой массой забил мой разум, не позволяя осмыслит происходящее, я выпучил глаза, тупа пялясь, наблюдая за тем что со мной делают.
Тем временем пацан уже все переместил в емкость.
— Теперь перетяни в самом конце, на вот, — он дал ему нить.
Тот залез мне руками внутрь и что-то перевязал.
— Отрезай. — Бросил старик.
Малец взял нож и вновь полез в меня.
— Болван, не там. Ниже того места где перетянул, а то все дерьмо вывалиться.