– Да, хочу!
И в мгновение ока была избавлена от остатков одежды.
Алекс скользнул всем телом по мне, заставив кожу тереться о кожу, а свой член, еще более горячий, чем наши тела, протиснуться между моих сжатых ног и упереться прямо в самое правильное место.
Он балансировал, стоя на локтях надо мной, дразня меня, но не входя, лишь дотрагиваясь и дотрагиваясь, и дотрагиваясь. Скользя чуточку вперед, потом назад, и еще вперед – так что я сама стала приподнимать бедра и вливаться в этот ритм, подключаться к нему и прикусывать губу, потому что дразнящие касания начали достигать своей цели.
Когда мне оставалось совсем немного, Алекс вдруг остановился – я зарычала от разочарования – и лег сверху, зафиксировав мои бедра неподвижно, так что я не смогла закончить то, что он начал. Он поймал мои руки, потому что я вцепилась в его плечи ногтями так, что там остались следы, развел их по разные стороны от моей головы и только тогда, очень медленно, глядя прямо в мои затуманенные глаза своими невозможно-серыми, начал медленно, так медленно, так невыносимо медленно входить в меня.
Я забыла как дышать. Потерянное было возбуждение возвращалось с каждым проникающим в меня сантиметром, усиливалось в тысячу раз и я почти теряла сознание от растущего наслаждения. В другой ситуации я бы уже кончила… минуту назад. Или тридцать секунд назад. Или десять. Но сейчас Алекс мне не давал, и я понимала, насколько сильнее может быть это оттянутое удовольствие, невероятное, какого мое тело не испытывало еще никогда.
И когда последние сантиметры он преодолел одним коротким толчком, кажется, не выдержав сам, я почувствовала, как внутри меня взрывается медово-горько-крепко-сладко-ярко-золотой фейерверк, разливается густой сливочной карамелью со вкусом виски, заполняющей все тело до самых кончиков пальцев.
Но это было еще не все. Он только вошел. Алекс обвил меня своими крепкими руками, притиснул к себе изо всех сил и все же как-то умудрялся двигаться, не отрываясь, не размыкая самых крепких в моей жизни объятий.
А мне казалось, что я плавлюсь, растекаюсь в его руках, просачиваюсь сквозь пальцы, становлюсь алым пылающим воском, наполненным удовольствием и негой. Я непрерывно стонала, сливалась с ним, перетекала собой в его тело и обратно, и мир мерцал в моей голове золотистыми огоньками.
Кажется, он застонал. Или закричал. Или захрипел. Я не слышала – Алекс стиснул меня так крепко, что кости затрещали, а кровь забила в барабаны в голове. И только последний поцелуй был легким, невесомым, будто не существующим. Но именно он вернул меня в границы моего тела, в реальность, наполненную расслабленной мукой. Кажется, все мое тело превратилось в желе, не осталось ни одной напряженной мышцы, ни одной кости. Даже если бы я захотела, я не смогла бы встать.