Четыре камнемета, попеременно задирая к небу длинные клювы, выбрасывали в воздух грубо отесанные булыжники. Некоторые из них ударялись о крепостные стены, не причиняя им особого вреда, но большинство перелетало и падало на дома внутри крепости. После каждого выстрела враги убирали или добавляли тяжелые свинцовые блины на коротком конце коромысла, регулировали положение камнемета, перекатывая его на толстых деревянных колесах, и отмечали новую позицию длинными колышками.
Сотник усмехнулся. Варвары могут разрушить все крыши в крепости, но стены Нагаси им явно не по зубам. Единственное беспокойство вызывало то, что центральная часть площадки продолжала оставаться пустой. А в стороне рос высокий штабель срубленных древесных стволов.
С наступлением темноты обстрел прекратился. В огромном лагере дарийцев загорелось множество костров. Рекс хонунг Бьерн не беспокоился о проблеме снабжения провиантом многочисленного войска. Эта забота лежала на плечах самих воинов.
По мрачному осеннему небу стремительно неслись темные облака, в редких разрывах ярко мерцали звезды. Лагерь степняков затих. Только по краям скользили тени конных патрулей, да поддерживавшие огонь своих десятков постовые развлекали друг друга рассказами.
В крепости тоже не забыли выставить часовых. Кутаясь в тяжелые шерстяные халаты и овчинные куртки, соратники вглядывались в темноту, плотным коконом опутавшую Нагаси. На дамбе по-прежнему горели огромные костры и суетились черные тени.
Великий Мастер сидел на табурете и внимательно слушал закутанного в тулуп человека с мокрыми волосами. На раскладном столе лежал детальный план крепости и план берегов озера. Один из охранников Мастера держал над головой ярко пылающий факел, второй настороженно следил за приплывшим из крепости лазутчиком. Плотнее запахивая шубу, тот тыкал пальцем в бумагу и быстро докладывал о попаданиях снарядов.
В темноте послышались конский топот и бряканье железа. Охранники насторожились. В круг света въехал Бьерн. Мастер встал и, склонившись, прижал руку к сердцу.
– Мой рекс.
– Кто это? – улыбаясь, спросил предводитель дарийцев, плетью указав на застывшего в поклоне человека.
– Твой верный слуга, мой господин, – ответил тот по-тонгойски.
– Это же господин Чжахо! – раздался в темноте радостный голос Сакуро.
Соскочив с коня, он подбежал к тонганину.
– Ты жив, Чжахо-сей!
– Да, мой господин Сакуро, – с улыбкой ответил тот. – Я только что из крепости.
Сакуро повернулся к Бьерну, с интересом наблюдавшему за этой сценой.
– Гаканобо Чжахо – твой верный слуга, мой рекс, – пояснил Сакуро. – Многие годы он служил тебе в самом логове сегуна Хайдаро. Благодаря ему, мы знали все о планах старого живодера.