Я развернулась, выбросив вперед дрожащие руки, чтобы защититься.
– Дилани!
Отец. Передо мной стоял отец и кутался от холода в домашний халат.
– Там есть кто-то, – сказала я, указывая в темноту, где проявились силуэты садовой мебели на пустой террасе.
– Никого там нет.
Но я не слушала его. Забравшись на выложенную кирпичом террасу, я искала признаки присутствия человека. Притяжение не исчезало. Меня тянуло в это место.
– Зачем ты сюда пришла? – спросил отец.
– Не знаю… Я… уснуть не могла.
Он кивнул.
– Да, доктор Логан предупреждал, что такое может быть. Идем со мной.
– Ладно, – согласилась я, но ноги отказывались повиноваться.
Отец потер лицо обеими руками и шагнул ко мне. Я отвернулась и смотрела в темные окна, обыскивала взглядом пустой двор, пытаясь вновь увидеть тень. Я понимала, что зрелище странное: вот я стою посреди ночи на заснеженной траве без каких-либо очевидных причин. Но еще более странно, что и другой человек вот так, без причины, бродит по улице посреди ночи. Может, именно из-за этого я проснулась? Может, мое подсознание уловило его присутствие неподалеку от дома. Кто он? Вор? Вуайерист? Или даже хуже?
– Здесь был кто-то, – не унималась я.
На этот раз отец не ответил. Он просто сгреб меня в охапку, поднял на руки, как маленькую девочку, и понес домой. Усадил меня на диван в гостиной, но я вскочила – притяжение не унималось.
– Сварю нам шоколад, – сказал папа.
Я подошла к окну, раздернула шторы. Ночь – тихая, неподвижная. Казалось, что пространство между нашим домом и домом в конце улицы заполнено вакуумом. Я прижалась ухом к холодному стеклу в надежде услышать шаги. Тот мужчина – это был мужчина, никаких сомнений – сейчас где-то ступает по снегу. Отошел как минимум на квартал. Задержав дыхание, я вслушивалась, пока не поверила, что слышу, как скрипит снег под его подошвами. Я слышала звук, но знала, что его на самом деле нет.
Отошла от окна. Шторы опустились. Рывком я снова раздернула их. Потому что в доме на углу шевелилась ткань занавесок. Как будто кто-то метнулся к окну, выглянул и быстро задернул шторы. Старая женщина с кислородным баллоном не могла проявить такую прыть.
– Папа, там… я видела… – выдавила я, дрожа от холода.
Но он не ответил, а только начал растирать мне руки. И прекратил, только когда в кухне запищала микроволновка.
Папа вернулся с кухни с продолговатой белой таблеткой. Такие мне давали в больнице.
– Чтобы легче заснуть, – сказал он и, усадив меня на диван, вручил кружку горячего шоколада.
Я пила маленькими глотками, а кружка дрожала у меня в руках. Потом папа включил телевизор, и мы смотрели «Телемагазин» до самого рассвета, первые лучи которого окрасили комнату в красновато-бронзовый. Я начала проваливаться в сон. Горячий густой шоколад согрел меня изнутри, но хотелось холодного, пахнущего ванилью снега. От одной только мысли о нем рот наполнялся слюной. И чтобы отогнать воспоминания, я пила шоколад.