, говорила эта поза. – Что именно вы ищете? Чего хотите?
Я затаил дыхание, потом произнес:
– Сбежать.
– От чего?
– Ну… – Я помедлил – прежде я никогда не выражал этого вслух. – Думаю, от Нью-Йорка. И других больших городов. От тревоги. И страха. И того, о чем пишут в газетах. И одиночества. – Я уже не мог остановиться, хотя знал, что болтаю слишком много, и слова хлынули из меня потоком. – От нелюбимой работы и скуки. От необходимости продавать свое время, чтобы выжить. От самой жизни – такой, какая она сейчас. – Я снова посмотрел ему в глаза и тихо закончил: – От мира.
Теперь он действительно разглядывал меня, его глаза открыто изучали мое лицо, и я знал, что через секунду он качнет головой и скажет: «Мистер, лучше вам пойти к доктору».
Но он этого не сказал. Он продолжал смотреть, теперь разглядывая мой лоб. Он был крупным мужчиной, с жесткими, курчавыми седыми волосами и очень умным и добрым морщинистым лицом – так должны выглядеть проповедники, так должны выглядеть отцы.
Потом он заглянул мне в глаза и глубже; рассмотрел мой рот, линию подбородка, и внезапно я преисполнился уверенности, что он без труда узнает обо мне больше, чем знаю я сам. Внезапно он улыбнулся и положил локти на конторку, мягко массируя одной ладонью другую, сжатую в кулак.
– Вы любите людей? Отвечайте честно, потому что я узнаю, если вы солжете.
– Да. Только мне нелегко расслабиться, и быть собой, и заводить друзей.
Он серьезно кивнул.
– Вы бы назвали себя достаточно порядочным человеком?
– Думаю, да. Наверное. – Я пожал плечами.
Я криво улыбнулся; это был трудный вопрос.
– Ну… по крайней мере, если я веду себя непорядочно, обычно потом мне стыдно.
Он ухмыльнулся и на мгновение задумался. Затем виновато улыбнулся – словно собирался рассказать не совсем пристойный анекдот.
– Знаете, – небрежно произнес он, – иногда к нам приходят люди, которые ищут почти то же, что и вы. Поэтому в качестве небольшой шутки…
Я затаил дыхание. Именно это он должен был сказать, если бы счел меня подходящим кандидатом.
– …мы сочинили брошюрку. И даже распечатали ее. Исключительно ради смеха, сами понимаете. И ради таких случайных клиентов, как вы. И если вы заинтересовались, я попрошу вас посмотреть ее здесь. Нам бы не хотелось, чтобы она получила широкую огласку.
– Я заинтересовался, – едва слышно прошептал я.
Он порылся под конторкой, достал длинную тонкую брошюру, на вид такую же, как предыдущие, и пододвинул ее ко мне.
Я посмотрел на брошюру, подтолкнув ее ближе кончиком пальца, почти опасаясь прикоснуться к ней. Обложка была темно-синей, цвета ночного неба. «Посетите прелестную Верну!» – гласили белые буквы. Синева обложки была присыпана белой пылью – звездами, а в нижнем левом углу был земной шар, наполовину затененный облаками. В верхнем правом углу, прямо над словом «Верна», красовалась звезда крупнее и ярче остальных; она выстреливала лучами, словно звездочка на рождественской открытке. В нижней части обложки была надпись: «Романтическая Верна, где жизнь такова, какой ей