- Он – мой муж, - тихо, но твердо произнесла я.
Сказать хотела многое. О том, как Метельский заявился в мой дом, едва ли не обвинив Георгия в измене императору и империи. Как угрожал, позволяя себе оскорбления в мой адрес. Как….
Все это сейчас не имело никакого значения, укладываясь в те несколько слов, что сорвались с моих губ.
- Вам ведь известно, что Георгий долгое время служил на границе с Ритолией? – похоже, что-то решив для себя, спросил граф, направляясь к книжному шкафу.
- В вашем полку, - ответила я, повернувшись, чтобы следить за ним взглядом.
- Иван рассказал? – остановившись, оглянулся Горин.
- Трофим, - грустно улыбнулась я. – Был вынужден, заслуживая мое доверие.
- История с Алиной Горский, - понимающе кивнул граф. Открыл дверцу, достал оттуда бутылку темного стекла и два бокала: - Будете?
Хотела качнуть головой, отказываясь, но передумала. Глоток вина для меня сейчас был не лишним.
- Если только немного, - возвращаясь к дивану, ответила я.
Присела, продолжая наблюдать за графом. Его движения были мягкими, но какими-то сдержанными. Ничего сверх необходимого….
- И как много он успел вам поведать, прежде чем добился своего? – неожиданно спросил граф, сбивая меня с мысли.
- Вряд ли много, - пожала я плечами. – С первых же слов он был весьма убедителен.
- Трофим это умеет, - усмехнувшись, заметил Горин. Наполнил один из бокалов наполовину, поднес мне: - Наше, местное.
- Поэтому и Виноградово? – вдохнув аромат, поинтересовалась я.
- Завтра покажу вам виноградники, - улыбнулся он в ответ.
Подождал, когда я посмакую первый глоток, приподнял вопросительно бровь. В единственном глазу было такое нетерпение, что я задорно улыбнулась – прям, как мальчишка!
- Великолепно, - не покривив душой, заверила я его. Вновь поднесла бокал к губам, но тут же опустила руку: - Алина Горская действительно была невиновна?
- Вы все-таки сомневаетесь… - удрученно качнул головой граф.
- Если ее действия расценивать, как наказание, то каков должен быть проступок? - спокойно объяснила я свою точку зрения.
- Очень серьезным, - согласился Горин, взглядом дав понять, что сожалеет о своих словах. – Метельский жестоко надругался над двумя девочками, дочерями торговца с гор. Одной было одиннадцать, второй едва исполнилось девять.
- Нет! – отшатнулась я. Вино плеснулось в бокале, окрасив бордовым стекло.
Граф отставил бутылку, которую держал в руке, подошел ко мне. Забрав из трясущейся руки бокал, прижал к себе: