— Ловко! — успокоившись, похвалил Козел. — Ну, черт с тобой. Сутки куда не шли. Выпьем!
Вечером под полом бывшей кладовки спрятали маленький чемоданчик, место завалили хламом; в щель времянки затолкали какие-то бумаги, завернутые в целлофан, отверстия замазали глиной. Козел долго, подробно и внушительно пояснял, когда, где и как подойти к человеку, которого надо будет Филимону спрятать у себя, пока тот сам не подыщет другую квартиру.
— Скажешь ему, что я объявлюсь здесь через два месяца. Передашь бумаги, покажешь тот чемоданчик…
К вечеру второго дня Филимон принес паспорт. Козел раскрыл его и расплылся в улыбке. Даже он сам не мог не отметить редкого сходства чужой фотографии с его лицом. Ну, а разница в возрасте на два года — сущий пустяк.
— Спасибо, пахан, уважил, — растроганный гость обнял приятеля. — В долгу не останусь. Вот! — он протянул новую пачку десятирублевок. — Расходуй с умом. На людях харчись скромно. Засекут, скажешь украл…
Уже темнело, когда Тихоня и Козел, наняв такси, оставили город. В дороге соблюдались все условности. Филимон называл своего «племянника» фамильярно Василием, а тот, как и полагалось в таком случае, — дядей Сергеем. Говорили об отвлеченных вещах, а больше о Лидочке — жене Василия, которая вот уже полмесяца отдыхает в поселке.
Филимон по совету Козла ехал без документов — старческая забывчивость, склероз. Пограничники, сосредоточив внимание на старике, должны будут высадить его и отправить назад. «Племянника» это устраивало. Он начнет упрашивать наряд, а потом даже кричать.
Пограничники службу знают. На них не подействуют ни просьбы, ни угрозы. Высадят старика. Тогда разгневанный «племянник» наивно скажет водителю: «Везите меня на заставу, к начальнику. Я этого так не оставлю!» Таксист, конечно, на заставу не повезет, но где она примерно расположена, возможно, скажет. И тогда доведенный до нервного состояния пассажир пойдет в горы один.
Машину пограничники остановили в узком ущелье между высоких гор. Один из солдат с фонариком в руке склонился к шоферу, другой открыл кабину, где сидели пассажиры.
— Савельев Василий Иванович, — громче, чем следовало, прочитал ефрейтор и, взяв автомат наизготовку, приказал: — Выходите, гражданин Савельев!
— В чем дело? — Козел старался быть спокойным, уравновешенным. Выходить не торопился. В его зубах не без цели была незажженная папироса, в руках спички.
— Выходите! — настойчиво скомандовал солдат. — Дальше вы не поедете. На заставе разберутся, что к чему.
К машине приближались еще несколько пограничников во главе с офицером. Козел не успел разобраться в деталях, но уже понял, что завалился. Он чиркнул спичкой и потянулся к шляпе, но ее рядом не оказалось. Филимон через открытое боковое окно подавал ее пограничникам.