— Нет, вряд ли, — отрицательно помотал я головой. — Павел почти ничем от обычной птицы не отличается. Чуть быстрее, сильнее, крупнее и выносливее обычного сокола, и только. Против самолёта из металла он ничего не сделает, скорее сам может погибнуть, если враги его обстреляют из пулемётов. Амулетами пользоваться в звериной форме он не может, сам знаешь по себе.
— Экая жалость, — с досадой крякнул беролак.
Не став дожидаться Струкова, я ушёл к себе, где опять засел за амулеты. А уже поздним вечером, когда феечки натаскали к дубу гору металла с самолётов, занял место на троне и принялся трансфигурировать те ингредиенты и строительные материалы, в которых нуждался для усиления Очага. В первую очередь я заставил проклюнуться пять новых пищевых древ. Мне теперь кучу людей кормить, так что, продукты нужны больше, чем оружие и новые бойцы. Потом поставил в очередь древо трансфигурации, чтобы получать ингредиенты быстрее и больше. Чем Очаг становился крупнее, тем в более значительном количестве золота, самоцветов и прочих стройматериалов он нуждался. Да и перерождения людей в волшебные создания забирают немало средств.
На следующее утро, стоило мне показаться на крыльце, как ко мне подошёл Струков с донельзя смущённым видом.
— Лорд, простите меня за вчерашнюю выходку, — сказал он. — Готов понести любое наказание.
— В этот раз прощаю, принимаю во внимание твоё состояние после обращения.
— Благодарю, лорд, я больше не подведу, — просиял парень.
— Что-то ещё? Говори, я же вижу, что у тебя ещё остались вопросы.
— Да, лорд. Разрешите мне до родных слетать. Я быстро! Уже завтра днём буду здесь, — торопливо произнёс он и с мольбой посмотрел на меня. — А ещё ребята просили письма занести их семьям, чтобы те за них не переживали. Ну, кому будет по пути мне.
— Далеко?
— В Невдубрстрой, это рядом с Ленинградом.
— Ленинградом? — повторил я.
— Да. Немцы хвастаются, что окружили его и вот-вот захватят. А рядом мои родители живут, на Неве, можно сказать.
«Или уже не живут», — подумал я, а вслух продолжил: — Хорошо, ты можешь лететь, но я запрещаю тебе встревать в бои, нападать на немцев, сообщать о себе и показываться кому-то кроме родичей. И мстить, в случае чего, за них тоже. Сам понимаешь, сейчас война идёт, а немцы не жалеют гражданское население. С ними могло случиться всё, что угодно
Тот молча кивнул, стиснув кулаки. Но не от злости на меня, а от эмоций и душевной боли за семью. Как-то помочь им он не может, по крайней мере, существенно. Даже передать продуктов способен чуть-чуть, так как в отличие от волколаков и беролаков он не способен обратиться с большим грузом. Это те даже с пулемётом и запасом патронов могут перекинуться. С трудом, но могут. А сокол нет.