– И вы пять дней не работали, а все заседали? Так какой же был вопрос?
У охрипшего клоуна прорежется голос, и он скажет:
– Вопрос об экономии рабочего времени.
* * *
Арнольд Григорьевич любил розыгрыши. Как-то я проходил в цирке мимо группы артистов, с которыми беседовал Арнольд. Заметив меня, он подмигнул собеседникам и, явно решив меня разыграть, крикнул издали:
– Юра, вы не знаете?…
Я быстро ответил:
– Нет, не знаю.
Все засмеялись, а Арнольд, указывая на меня, сказал:
– Видите, он не знает.
Мой ответ ему понравился, и с тех пор, где бы мы ни встречались, Арнольд, увидев меня, кричал издали:
– Юра, вы не знаете?…
А я моментально отвечал:
– Нет, не знаю.
Обычно никто юмора в этом не улавливал, но Арнольд был доволен и улыбался.
* * *
Сергей Любимов и Владимир Гурский – традиционная буффонадная пара. Гурский – статный, высокого роста, в пиджаке современного покроя, в обшитых золотом брюках, лаковых ботинках и в белом жабо… Любимов – небольшого роста, в лохматом рыжем парике, в широком мешковатом костюме, курносый…
В исполнении этих клоунов мне нравилась и клоунада «Нагружайся – разгружайся».
Из центрального прохода, как бы с улицы, появлялся с плащом, перекинутым через руку, Гурский, а за ним шел Любимов, который тащил на спине громадный ящик, перевязанный толстой веревкой. Любимова за ящиком почти не было видно. Публика видела только тоненькие ножки в полосатых носках, с трудом переступавшие по ковру. Гурский спрашивал у инспектора манежа:
– Скажите, пожалуйста, куда это мы попали?
– Вы попали в Московский цирк, – отвечал инспектор манежа.
– А я думал, на вокзал, – хрипел из-под ящика Любимов.
– Сережа, разгружайся!
Любимов снимал ящик и вытирал пот.
– Мы хотим поступить на работу к вам в цирк, – заявлял Гурский.
– А что вы умеете делать? – интересовался инспектор. – Нам нужны дрессировщики.
– Мы дрессируем мамонтов. У вас есть в цирке мамонты? – спрашивал Любимов.
– Нет, – отвечал инспектор манежа.
– Ах, нет мамонтов… – разочарованно произносил Гурский и командовал: – Сережа, нагружайся!
Любимов с трудом взваливал ящик на спину и заплетающимися ногами шел по манежу. Только он доходил до барьера, как Гурский возвращался к инспектору и спрашивал:
– А платят в цирке хорошо?
– Да, хорошо, – отвечал инспектор.
– Сережа, разгружайся, – требовал Гурский и интересовался: – А за что платят?
– За хорошую работу, – говорил инспектор манежа.
– Ах, еще и работать надо? Сережа, нагружайся.
Так они все время разгружались и нагружались. В конце клоунады Любимов, обессиленный, ползком тащил на себе ящик. Публика хохотала.