— К-хм, а можно что-нибудь покрепче? — граф взглянул на антиквара с надеждой.
— Конечно, — хозяин достал графинчик из тумбочки и парочку рюмок. — Вы взбудоражены чем-то? — Артур завязал диалог исходя из эмоционального подъёма верного поверенного молодого Рюрика. — Что-то на стройке, может, в пищевых мануфактурах какая загвоздка? — проявил он участие.
— М-да, князь, — Татищев охотно поддержал разговор. — Сейчас, дорогой мой, я вам кое-что покажу, — с этими словами он выпил и достал первое изделие из саквояжа.
Артур мельком взглянул на это, из разряда чего-то непонятного, тоже выпил и наполнил ёмкости заново.
— Вот! — воодушевился Татищев, держа в руках нечто механическое с ручкой.
— Что это, — спокойно среагировал антиквар.
— Сейчас! — самодовольно заявил ему граф.
Татищев прикрутил изделие к столешнице, воспользовавшись крохотной рукояткой, как на струбцинах. Достал кусок мяса и попросил блюдце.
Артур снял пенсне и протерев его стал свидетелем эффектного появления обычного фарша.
— Великолепно, не правда ли? — деловито поинтересовался Татищев.
— Просто потрясающе, — автоматом вторил ему антиквар. — И что?
— Первая партия разошлась моментально, — старый граф открутил мясорубку от стола. — Потёмкина уже налаживает выпуск в серьёзных масштабах, причём, на своих оружейных мануфактурах, — пояснил Николай Фёдорович и убрал незаменимую вещь кухонь в свой саквояж.
— М-да, странно. И почему я не удивлён? — тоном Философа произнёс Артур.
— Согласен, но вот вам ещё, — граф словно не слышал его реплик и достал какой-то пенал.
Он протянул его хозяину дома.
— Какая прелесть… — автоматически выдал Артур.
Князь осмотрел полированную коробочку тонкой работы из чёрного дерева. Оценил искусную резьбу по всей её длине. Прикинул размеры изделия немного точнее. Сантиметров тридцать длиной, пять-шесть шириной и толщина в сантиметр. Из щели торчит полоска воронёного металла, а с одного края кнопка.
Естественно, что палец сам потянулся к этому месту на полированной поверхности коробочки…
— А! Ай! Артур! Осторожней, прошу вас… — Татищев, занятый розливом крепчайшего по рюмкам, запоздал с предупреждением. — Это же «выкидуха», новейшее из детищ господина Феликса…
Х-лоп! Бдрень-к!
Произошло сразу несколько внезапных и последовательных действий.
То ли пружинящая пластина слишком закалённой оказалась, то ли вес лезвия получился большим, но после нажатия стопорной кнопки, пенал вылетел из рук антиквара.
Провернувшись в полёте несколько раз, нож воткнулся в стенку у самого столика и весело задребезжал. Пострадал лишь портрет старого дедушки, в лоб которого и воткнулось острейшее лезвие. Благо, это был просто портрет неизвестного.