— Больше, чем Хейди?
Я улыбнулся.
— Вы две самые большие радости, ты и Хейди. Одинаково большие.
— Хейди больше, — сказала она бесстрастным тоном, как будто это прописная истина.
— Что за глупости? — возмутился я. — Ну ты глупышка.
Она улыбнулась. Я смотрел мимо нее, на огромный и почти безлюдный супермаркет, где по обеим сторонам проходов между полок и прилавков сверкали товары. Две кассирши сидели каждая за своей кассой, глядя перед собой и поджидая покупателей. На светофоре наискось от нас заурчал мотор, я повернул голову на звук и увидел огромную машину вроде джипа, они в последние годы наводнили улицы. Нежность к Ванье переполняла меня, едва не разрывала. Чтобы как-то с ней справиться, я побежал трусцой. Мимо «Анкары», турецкого ресторана с танцем живота и караоке, сейчас пустого, хотя по вечерам у его дверей клубятся хорошо одетые, пахнущие туалетной водой и сигаретным дымом восточного вида люди; мимо «Бургер Кинга», возле которого нереально толстая девушка, одетая в шапку и митенки, в одиночестве пожирала бургер на скамейке; мимо винного магазина и Хандельсбанка, где я остановился на красный свет, хотя машин не было видно ни в ту ни в другую сторону. Ванью я все время крепко прижимал к себе.
— Видишь Луну? — спросил я, пока мы стояли, и показал на небо.
— Угу, — сказала она. Помолчала и добавила: — А люди на ней бывали?
Она отлично знала, что бывали, но отлично знала, что мне только дай порассказывать обо всем таком.
— Бывали, — сказал я. — Когда я только родился, на Луну отправились несколько человек. Они плыли туда на космическом корабле несколько дней. Это очень далеко. А там они обошли все кругом.
— Ничего они не плыли. Они летели.
— Ты права, — сказал я, — они летели на ракете.
Зажегся зеленый свет, и мы перешли на другую сторону, где угол площади и наш дом. Худощавый парень в кожаной куртке и с довольно длинными волосами стоял перед банкоматом. Одной рукой он взял из прорези карту, другой откинул со лба волосы. Он сделал это очень по-женски и комично, поскольку все остальное в его облике, вся его хеви-метал-амуниция, должна была производить впечатление тяжелое, мрачное и маскулинное. Ветер подхватил и разметал маленькую стопку чеков, валявшихся на земле у него под ногами. Я сунул руку в карман и вытащил ключи.
— Что это? — Ванья показывала на две машины для фруктового льда, выставленные перед окошком тайской еды навынос, соседним с дверью в наш подъезд.
— Фруктовый лед, — ответил я. — Ты же знаешь.
— Да. Я хочу!
Я взглянул на нее:
— Нет, это не годится. А ты голодная?