— Ребята сейчас вернулись. Говорят, что в лагере линерийцев поднялась суматоха, — доложила Нирма, войдя к ним в комнату дома, где Олег расположил свой штаб армии, — Кажется, наше появление уже обнаружено. Сами их заслушаете?
— Не нужно, — отказался Олег, — Теперь это уже не важно. Путь к Нарову мы перекрыли. А ниндзям передай от меня спасибо и отправляй продолжать наблюдение. Торм прибыл? Пора бы ему уже.
— На подходе. Передовой отряд его егерей уже показался. Через склянку, наверное, и остальные прибудут.
Арбалет неумолимо поднимался, нацеливаясь на жертву, которая никак уже не могла от него уклониться.
— Так не доставайся же ты никому!
— Не сметь! — закричала регентша, вскочив с кресла.
Но было уже поздно. Сделанный из свёрнутой и уплотнённой бумаги арбалетный болт угодил в самое сердце героини, упавшей на пол, под яростный общий крик толпы зрителей.
Уже сделав несколько шагов, Уля поняла, что ведёт себя слишком эмоционально и неразумно для той, кому брат доверил такое серьёзное дело, как управление герцогством в его отсутствие.
К тому же, почти все зрители готовы были кинуться вслед за ней, чтобы учинить расправу над недотёпой-чиновником, убившим несчастную девицу.
Пожалуй, одна только баронесса Веда Ленер, всю вторую часть представления сидевшая, вцепившись ей в руку, никак не реагировала — она была белой, как полотно, и, казалось, вот-вот свалится в обморок.
— Госпожа графиня, — кинулась к ней директор школы, на людях всегда обращаясь с Улей строго официально, — Сценарий был одобрен!
— Знаю, — сказала пришедшая в себя Уля, — Я слишком увлеклась. И забыла, что…
Она не закончила свою речь, а просто обняла Кару, которая, в этот раз, сама участвовала в спектакле, играя роль обедневшей благородной, озабоченной замужеством дочери.
Затем, графиня, под радостные и восхищённые крики, тоже пришедших в себя зрителей, поблагодарила всех участников представления.
— Это было прекрасно, — не в первый раз сказала Уля, когда они, уже вдвоём, сидели с Карой в герцогском кабинете, по настоянию Олега, занятом ею на всё время его отсутствия.
— Зря Олег сомневался, что зрители не поймут, — улыбнулась директор, — Веда, мне кажется, до сих пор в себя не пришла. А остальные? Даже разъезжаться не хотели, всё толпились перед дворцом.
Вот что Улю злило в брате, так это то, что его постоянно приходилось упрашивать рассказать какую-нибудь новую историю, которых он знал, наверняка, огромное множество, если судить по его оговоркам.
В последнее время, так и вовсе, уговорить его дать сюжет для постановки спектакля, можно было только объединив усилия всех его близких.