Посреди всеобщей суеты Мустафа наполнил тарелку супом и отправился с ней в обеденный зал.
Когда Живодэр осознал, что именно произошло, было уже поздно.
– Су-у-уп! – заорал он. – Остановить этот суп!
Он бросился вслед за Мустафой, но суп уже подавали гостю.
– Не-е-е-ет!
Живодэр приволок к двери в зал раскладную лестницу и выглянул через окошко. Затем он повернулся и сверкнул глазами на Лингвини:
– Лингвини! Ты уволен! У-во-лен! УВОЛЕН!
Мустафа просунул голову через двойную дверь кухни и негромко обратился к Живодэру:
– Она хочет видеть того, кто готовил блюдо.
Красное лицо Живодэра вмиг побелело. Он сделал глубокий вдох и направился в обеденный зал. Считаные секунды спустя он вернулся в кухню с потрясённым выражением лица. Мустафа стоял прямо позади него.
– Что сказал гость? – спросила Колетт.
– Это не просто гость, – объяснил Мустафа, – это ресторанный критик.
Колетт вздрогнула.
– Эго? – нервно спросила она.
Живодэр всё ещё стоял точно громом поражённый.
– Солин Лё Клэр, – произнёс наконец он.
– Лё Клэр? И что она сказала? – спросила Колетт.
– Ей понравился суп, – ответил за шефа Мустафа. Он был совершенно озадачен.
Живодэр не мог поверить тому, что услышал от Лё Клэр. Он рванулся к супу и попробовал его на вкус. По выражению его лица можно было заключить, что суп удался на славу – и что Живодэр был от этого факта не в восторге.
Шум и суета на кухне резко стихли. Все устремили взгляды на Живодэра.
– Что это ты тут затеял, а? – подозрительно спросил Живодэр у Лингвини.
– Я... э-э... я всё ещё уволен? – переспросил юноша.
– Его нельзя увольнять, – заявила вдруг Колетт.
Живодэр резко обернулся к ней:
– Это ещё почему?
Колетт набралась смелости и в открытую вы-ступила против шефа:
– Лё Клэр понравился суп, верно? Она даже подчеркнула это, сказав вам. Если она напишет рецензию, а после узнает, что вы уволили ответственного за блюдо повара...
На это Живодэр пренебрежительно рассмеялся.
– Он лишь уборщик, – злобно ухмыляясь, сказал он.
– ...Который приготовил то, что ей понравилось, – закончила мысль Колетт. – Как наш ресторан может носить имя Гюсто, если мы не придерживаемся его главного принципа?
– И что же это за принцип, мадемуазель Тату? – злобно спросил Живодэр.
– Готовить может каждый, – последовал простой ответ.
Работники ресторана в нетерпении смотрели на Живодэра.
– Сдаётся мне, я был слишком резок с нашим новеньким уборщиком, – сказал Живодэр ледяным тоном. – Он пошёл на крупный риск, что мы должны поощрить так, как это сделал бы шеф Гюсто. Если мальчишке угодно плавать в неспокойных водах, то кто мы такие, чтобы ему это запрещать? – Затем Живодэр повернулся к Колетт: – И если уж ты выразила такой пламенный интерес к его карьере повара, ты и будешь за него ответственной.