– Кто называется? – спросил раздражённо Живодэр.
– Рататуй! Это же как жаркое, ведь я прав? – переспросил Лингвини. – С чего его так назвали? Если даёшь блюду имя, нужно давать такое, чтобы звучало вкусно. «Рататуй» звучит невкусно. – Тут Лингвини задумался. – Похоже на «сабантуй» или на «кракатук». Звучит совсем неаппетитно, – наконец заключил он.
Затем юноша поднёс бокал ко рту, чтобы сделать ещё глоток, но, увы, бокал был пуст. Он протянул его Живодэру, чтобы тот наполнил его в очередной раз.
Живодэр угрюмо посмотрел на него:
– Сожалею, – произнёс он, с грохотом бросая пустую бутылку в мусорное ведро. – Но вино закончилось.
Реми вздрагивал от омерзения, пока Эмиль вел его через подземные лабиринты парижской канализационной системы. Там было темно, влажно, грязно и холодно.
Вскоре они добрались до нового места обоснования крысиного лагеря. Клан крыс был потрясён новостью о возвращении Реми. Но никто не радовался так сильно, как Джанго. Он схватил лапу сына и торжественно поднял её в воздух.
– Мой сын вернулся! – прокричал он под бурные овации крысиной толпы.
Праздничное настроение толпы вскоре обернулось головокружительной вечеринкой: крысы отплясывали под музыку и наслаждались напитками и закусками. Джанго, Реми и Эмиль сидели во главе стола. Они подняли свои напёрсточные бокалы, приветствуя Реми, вернувшегося домой.
Джанго обратился к Реми:
– Найти кого-то, способного заменить тебя на посту проверщика на яд, нам не удалось, – сказал он. – Никто не отравился, к счастью, но нам пришлось непросто... Что ж, самое главное, что ты вернулся домой.
Реми набрал побольше воздуха:
– Да, но вот как раз про это...
– Тяжело же там, в большом мире, не так ли? – перебил его отец.
– Но я уже вроде не ребёнок, – ответил Реми. – Я могу о себе позаботиться. Я нашёл хорошее местечко недалеко отсюда, так что смогу вас чаще навещать.
– Навещать? – переспросил Джанго. Он решил, что ослышался. – Что? Так ты не остаёшься?
– Не остаюсь. Но в этом нет ничего страшного, пап, – сказал Реми. – Просто я... ты ведь не думал, что я останусь в клане навеки? Не думал же?
Пока Реми и Джанго спорили, Эмиль попытался разрядить обстановку.
– Эй, а группа-то сегодня в ударе, а? – спросил он.
Но Реми и Джанго пропустили его слова мимо ушей.
– Крысы, – продолжил Реми. – Всё, что мы делаем, – мы берём. Я устал забирать, отец! Я хочу творить вещи! Я хочу создавать в этом мире что-то новое!
– Говоришь совсем как один из людей, – сказал Джанго.
– Которые не так плохи, как говоришь ты!
– Ах так? – вызывающе сказал Джанго. – И почему ты так уверен в этом?