Несмотря на свой горделивый вид, Еленин казался Птицыну жалким. Птицын поморщился и сказал:
— Ну, спасибочки! На кой ляд мне эти яблочки, когда у меня свои гниют? Ты ж меня без ножа режешь, Григорич! Кастет — вот же он, почти у меня в руках, если бы не эта баба да не Антошкины ахи-вздохи…. Да ещё не этот чёртов кошатник… Пашка Кастет очередной налёт готовит, я нутром чую. Пусть лучше диверсантами вашими Корнилов займётся!
— Хватит демагогии! — вдруг сорвался Еленин. — У меня от тебя уже голова трещит. Короче, товарищ капитан, с этой минуты поступаете в распоряжение нашего московского коллеги. Решение принято — в Москву уже доложено, и никаких возражений!
— Так значит, меня даже не спросили?
— Да, не спросили! У тебя погоны на плечах да партбилет в кармане! Так что не бузи, а выполняй приказ! — Еленин выдавил улыбку. — Придётся тебе, Владимир Иванович, теперь не ýрок, а немецких шпионов ловить. Так что с повышением тебя!
— Диверсантов, — уточнил Фирсов.
— Этим же госбезопасность заниматься должна, — презрительно бросил Птицын.
— А она ими уже и занимается, — продолжил москвич. — Но так как дело особо важное, руководство приняло решение подключить все имеющиеся ресурсы. Тем более что диверсанты, вполне возможно, попытаются войти в контакт с криминальными элементами, которые могут оказывать немцам содействие. Одним словом, на это дело будут брошены все силы и резервы. Ситуация очень уж непроста. Поэтому уж извините, товарищ капитан, — придётся вам подключаться к поискам. Ситуация следующая: из Берлина получена информация, что к вам в город будет заброшена диверсионно-разведывательная группа для уничтожения одного из наших партийных лидеров. Мы думаем, что охота ведётся на очень важную особу…
— Сталин в Москве, Тимошенко и Жуков тоже, — проворчал Птицын. — Кого же такого важного эти диверсанты ухлопать должны, да ещё у нас в Куйбышеве?
— К вам в город, с учётом положения на фронтах, из Москвы эвакуирована группа лиц, фамилии которых пока что не разглашаются. С целью не допустить панических настроений среди населения столицы эта информация пока что относится к разряду секретных. Мы полагаем, что одно из этих лиц и является целью наших диверсантов.
Птицын встал и, подойдя к московскому гостю, облокотился на стол:
— Вы что же, охрану московских шишек мне предлагаете осуществлять? И кого же?
— Пока не могу этого сказать. К тому же непосредственно охраной вам заниматься не придётся.
— Не придётся? — Птицын почувствовал, что у него дёрнулось правое веко, — это было сигналом к новому приступу. Он поднёс руку к голове и принялся тереть висок. — То есть мы будем работать вслепую?