Несмотря на то что гестаповец был довольно высок, Хильберт буквально завис над ним, отчего Кунц сильнее вжался в кресло.
— Он собирался сжечь тетрадку с шифрами и разбить рацию, поэтому наша женщина-агент пристрелила его.
— Вы про завербованную вами шлюху? Похоже, она, как и остальные ваши люди, действовала не очень-то умело. Про русского резидента вы тоже всё время говорили в прошедшем времени. Его вы тоже пристрелили при задержании? Так?
— Мы взяли его, но у него был больное сердце. Он умер у меня на руках, — промямлил гестаповец.
Полковник громко рассмеялся и похлопал Кунца по плечу.
— Я так и знал, милый мой Хенрик. Я так и знал! Прыгун и Паук мертвы. У вас в руках лишь рация с шифрами, глупая девчонка, которая ничего не знает, и её бестолковый жених. Всё! Ваше начальство вас за такие результаты расследования, определённо, по головке не погладит.
— Мы сделали всё, что могли. — Лицо Кунца поменяло цвет: теперь все его прыщи из бледно-розовых стали бордовыми. — Откуда же мне было знать, что у этого русского больное сердце?
Кунц был так жалок, что Хильберту даже стало жалко этого бедолагу, но поддаваться слабостям было не в его стиле.
— Сейчас я вас ещё больше обрадую, глупый вы выскочка! Мало того, что вы, пытаясь поймать большую рыбу, слишком сильно потянули и в результате вытянули голый крючок. Но есть ещё большее зло. Вы ещё и влезли в секретные дела Абвера. А что, если я скажу вам, Хенрик, что я был с вами не совсем честен. Да-да, я знал, что моя горничная работает на русских, знал и о её цыганском прошлом — одним словом, знал достаточно, чтобы не болтать при ней о важных вещах без надобности.
— Я вас не понимаю, полковник! Что вы такое говорите, на что намекаете?
— Я не намекаю, а говорю вам конкретно. Вы влезли в большую игру. Стремясь заполучить меня в качестве жертвы и потом использовать в своих целях, вы просчитались. Информация об Имитаторе, секретной операции в Самаре и об уничтожении Старца — всё это тщательно подготовленная деза. Мы специально дали русским ложные сведения, а вы едва не испортили нам всю игру. Вы это понимаете, безумный вы человек!
— Но как же… Что же мне теперь делать? — жалобно стонал Кунц.
— В любой другой ситуации я дал бы вам пистолет с одним патроном и доложил бы фюреру о провале, который случился по вашей вине. Я бы, конечно, тоже понёс наказание, но вам… Вам, провалившему своё задание и сорвавшему сверхсекретную миссию… Но не будем о печальном — на карту поставлено слишком большое дело. — Зейлер вытянулся, потом поднял со стола листок с шифрограммой, повертел её и спросил: — Кто кроме вас знает, что здесь написано?